Даниил Альшиц - Секрет политшинели

Полковник Хворостин сначала не поверил своим глазам. Потом решил, что это – недоразумение, путаница. Но никакой путаницы не было. Боец Щукин вместе с сержантом Охрименко добыл нужного «языка». Начальник политотдела спросил Папу Шнитова, как ему удалось превратить баптиста, не желавшего брать в руки оружие, в героического разведчика. И, разумеется, Папа Шнитов для начала ответил: «Секрет политшинели».

А было дело так. Когда в роту пришло пополнение, человек двадцать, капитан Зуев и Папа Шнитов приветствовали вновь прибывших и пожелали им хорошей службы.

«Если смерти, то мгновенной, если раны – небольшой», – сказал командир роты, у которого эти слова были постоянным напутствием для новичков да и для солдат роты перед боем. Не прошло и часа, как в землянку капитана, где в то время находился и Папа Шнитов, вбежал запыхавшийся командир первого взвода лейтенант Зипунов.

– Чепе! – закричал он с порога.

Командир и замполит вскочили как по команде. Они уже привыкли к мысли, что время ЧП вместе с дурной славой их роты ушло в прошлое! И вдруг снова! Лейтенант Зипунов, запинаясь от волнения, доложил, что прибывший с пополнением боец Щукин категорически отказывается брать в руки оружие и участвовать в боевых действиях.

Капитан Зуев приказал немедленно привести Щукина к нему в землянку. Глядя на командира роты спокойными голубыми глазами, Щукин отказался выполнить его приказ немедленно приступить к несению боевой службы. Капитан, не подозревая, что идет по пути, уже испробованному в штабе дивизии, закричал, что немедленно отправит Щукина в трибунал.

– Воля ваша, – отвечал тот.

Папа Шнитов взывал к совести баптиста. Он доказывал, что, следуя своей вере, Щукин, вместо того чтобы защищать свой народ от фашистов, защищает фашистов от справедливого возмездия.

– Ну, ты не можешь убивать людей, – говорил Папа Шнитов, – так и не надо. Но фашисты – это же не люди. Это же звери!

– С этим я согласен, – ответил Щукин. – Зверствуют они.

– Ну а раз они не люди, а звери, – продолжал Папа Шнитов, – притом еще самые зверские звери, их нужно уничтожать. Не так ли?

– Моя вера запрещает уничтожать и зверей, – преспокойно отвечал на это Щукин. – Фашистов бог накажет.

– Кавалерийская атака на капитал не удалась, – констатировал Папа Шнитов, когда баптиста увели из землянки. Между ним и капитаном Зуевым тотчас возник жестокий спор. Командир роты настаивал на том, чтобы баптиста немедленно отправить обратно в дивизию для предания суду. Папа Шнитов утверждал, что с человеком надо сначала поработать, испробовать все меры воспитания и убеждения. Он предлагал оставить Щукина в роте, поручив ему какую-нибудь «безоружную» работу. Например, на ротной кухне. В ответ на эти слова капитан Зуев сначала расхохотался, а потом стал сердито кричать, что не доверит кому-либо варить кашу без винтовки и автомата:

– В случае прорыва врага в тылы роты хозвзвод включая поваров обязан занять круговую оборону и отбивать врага до прихода подкреплений!

Наконец командир и замполит сошлись на таком решении: Щукина оставить в роте под ответственность Папы Шнитова на одну неделю. За это время вести с ним воспитательную работу, но так же тщательно документировать все случаи отказа с его стороны выполнять приказания командиров.

Баптиста поместили в землянку первого взвода под присмотр дневальных. Папа Шнитов просил бойцов воздерживаться от насмешек в адрес Щукина и поручать ему какие-либо «мирные» дела. Щукин помогал дневальному убирать и топить печь, сам предложил, что займется стиркой портянок и мелкой починкой обмундирования. Он заготовил чистые белые тряпочки и пришил всему отделению, располагавшемуся в землянке, белые подворотнички.

Дневальным несколько дней подряд, по просьбе Папы Шнитова, назначали ефрейтора Нонина. В часы, когда дневальный и Щукин оставались вдвоем, Нонин при помощи всеобщей истории человечества пытался, как он потом говорил, «открыть баптисту глаза на ужасающую глубину его заблуждений». Начал он с разъяснения вопроса о происхождении религии. Самому ефрейтору Нонину этот вопрос был ясен как дважды два. Слабость человека перед силами природы и неумение объяснить ее явления неизбежно приводили его к мысли о высшем существе, которое всем вершит и управляет. Щукин, к удивлению Нонина, заявил в ответ, что с этим всем не спорит, что так все, наверно, и было. Но так же оно, мол, и на сегодняшний день. И сейчас много явлений без признания высшей силы человек объяснить не может. Это рассуждение Нонин решительно опроверг смехом.