Даниил Альшиц - Секрет политшинели

– Для хорошего человика чего и не сробишь, – согласился старшина. – Эй вы, вояки, – крикнул он нам, – заходьте до хаты! В сенях у меня отобрали ранец. Потом нас завели в пустую комнату.

В ней не было никакой мебели. Мы с Андреем сели на пол возле стены. Не хотелось ни говорить, ни думать. Я вытянул ноги, гудевшие от усталости. Сил не было даже на то, чтобы стянуть с себя тужурку. Хотелось только одного – спать. Заплетающимся языком я сказал:

– Хорошо, что здесь не особый отдел… Хорошо, что этот трус лейтенант нас туда не повел.

– Чего ж хорошего, – возразил Андрей. – Там-то уж точно допросили бы. А ведь нас если выслушать – сразу все ясно станет. Да и положение на фронте в особом наверняка лучше знают, чем здесь, в тыловом эшелоне штаба дивизии. Значит, поняли бы – не прошли мы в Ораниенбаум, и все тут… Таких, как мы, сегодня должно быть немало. – Андрей говорил, кажется, еще что-то, но я уже больше ничего не слышал.

Во сне я побывал дома. Мама объясняла Андрею, что во время бомбежки лучше всего стоять в дверном проеме капитальной стены. Даже если дом обрушится – стена может уцелеть. И тот, кто стоит в дверном проеме, спасется.

– А как же потом спуститься с голой стены? – с улыбкой спрашивал Андрей.

– Почему же с голой? Ниже на стене что-нибудь обязательно повиснет. Например, бра… Или рояль. Или никелированная кровать. Или, бывает, что куча обломков и битого кирпича доходит до второго этажа, а над ней торчат погнутые балки перекрытий. Наконец, в крайнем случае можно позвать на помощь, – закончила мама свои объяснения…

Потом началась тревога, и я встал в проеме стены… Но стена повалилась на землю. Полетел вниз и я… Все ниже, ниже. И вот ударился головой. Оказывается, я повалился набок, и голова моя стукнулась об пол.

Андрей не спал.

– Ушибся?

– Нет, ничего.

– Вставай. Вызывают.

В дверях стоял старшина Доценко с наганом в руке.

Он привел нас в одну из соседних комнат, где за небольшим конторским столом сидел плотный майор. В комнате было темно. На столе у майора горела коптилка. Она освещала его широкоскулое лицо и интендантские петлицы с двумя шпалами. Возле стола стоял и другой командир. Он был в черном кожаном реглане. На ремне через плечо у него висел маузер в деревянной кобуре. Ни лица, ни петлиц, ни даже фуражки этого командира я разглядеть не мог. В дальнем углу комнаты виднелись очертания еще одного человека – высокого и худого.

– Товарищ майор, по вашему приказанию задержанных доставил, – доложил старшина Доценко.

– Старший сержант первого стрелкового полка девяностой стрелковой дивизии Шведов, – вытянулся Андрей.

– До армии кем был?

– Рабочий я.

– Рабочий?! – переспросил майор. – Странно. Рабочие с передовой не бегут!

– Мы тоже не бежали! – твердо возразил Шведов. – Разрешите спросить, товарищ майор, где карта немецкая, которая при мне была?

– Цела карта, – вмешался командир в кожаном реглане. – Она доставлена в штаб сорок второй армии. Там артиллеристы разберутся что к чему.

– Ну, тогда хорошо, – облегченно вздохнул Андрей. – Однако мне и лично надо доложить…

– Вот лично и доложишь капитану – начальнику разведки дивизии, – сказал майор. – Можете располагаться в соседней комнате, товарищ капитан. Доценко, обеспечь там стол, стул, чернила. – Майор сделал паузу. – А этому табуретку найди. – Майор кивнул в сторону Шведова.

Я отметил, что капитан говорил с Андреем спокойно и обращался к нему на «вы».

Андрей по-уставному повернулся и пошел к двери. Капитан двинулся за ним.

– Товарищ капитан! – крикнул я. – Разрешите и мне с вами. Мы ведь со Шведовым все время вместе были.

– Если надо будет, я вас вызову. – Капитан закрыл за собой дверь.

– Доценко, – сказал майор, – отведи этого чудака обратно. Пусть еще там позагорает.

– Нет, я прошу и со мной разобраться, – выпалил я. – Прикажите и меня допросить или допросите сами, товарищ майор. Мне надоело ходить под подозрением. Я ни в чем не виноват.

В этот момент человек, молча стоявший в углу, выступил вперед и подошел к столу.

– Товарищ майор, – заговорил он просительным тоном, – разрешите мне допросить этого гаврика. Пока там разведотдел пушками да пулеметами противника интересуется, я бы от этого, может быть, кое-что поважнее узнал.

С этими словами говоривший нагнулся к уху майора и стал ему что-то нашептывать. Теперь я увидел и на его гимнастерке интендантские петлицы с «колесиком» и с двумя кубиками.