Александр Скоков - На всех была одна судьба

Не взяв город штурмом, немецкое командование назначило новое генеральное наступление на 23 сентября. В обращении по радио командующий группой «Север» фон Лееб призывает войска преодолеть последние километры и пройти победным маршем по улицам и проспектам северной столицы русских, как это было недавно в Европе. Понимая, что огонь могучей артиллерии КБФ может сорвать наступление, в немецких штабах приняли решение нанести по кораблям Балтфлота невиданной мощи удар с воздуха. Огромная армада 1-го воздушного флота Германии, укрепленная 8-м ударным авиакорпусом, 21 сентября осуществляет массированный «звездный» налет на Кронштадт, на базирующиеся там корабли. Черная туча вражеских самолетов накрывает город, рейд, все тонет в грохоте взрывов. Зенитные установки кораблей, береговых батарей дают отпор, нанося немалый урон противнику… «Звездные» налеты повторяются 22 и 23 сентября. Стереть с лица земли Кронштадт, уничтожить огневой щит Ленинграда немецкой авиации не удалось. Генеральное наступление немецких частей провалилось. На линии Урицк – Лигово – Старо-Паново враг был остановлен. Потери немцев на ленинградском направлении составили 60–70 % личного состава и техники. Но враг еще был силен и способен взять город в клещи блокады.

Это была первая крупная победа Красной армии, Военно-морского флота с начала войны. Досталась победа дорогой ценой – тысячи красноармейцев, моряков, морских пехотинцев, ополченцев геройски пали на этом рубеже, остановив полчища захватчиков. Понес большие потери и линкор «Марат».

23 сентября, во время «звездного» налета, одна из бомб попала в трубу носового котельного отделения и разорвалась в глубине, рядом с носовыми минными погребами. Взрыв огромной силы надломил корабль, повредил орудийные башни, механизмы и главный пост управления. Погибли командир корабля, старший помощник, старший механик, многие офицеры и матросы – 374 человека. Капитан-лейтенант Бенеманский был контужен и доставлен в госпиталь, развернутый на берегу в одном из хозяйственных строений. Через сутки, придя в себя и почувствовав, что может стоять на ногах, Вадим Германович без разрешения врачей покинул госпиталь и отправился на корабль. Там он узнал о страшных потерях. Среди погибших оказался и его двоюродный брат, капитан-лейтенант Н.А. Каргин.

Несмотря на тяжелые повреждения, экипаж линкора был полон решимости восстановить плавучесть и боеспособность родного корабля. А работа предстояла огромная – все пространство до кормовых кубриков было затоплено, – и Бенеманский вместе со своей группой включился в работу дивизиона живучести корабля. Наладили откачку воды из кормовых трюмов, восстановили герметичность переборок. Но главные пробоины можно было заделать только снаружи, с помощью водолазов. Небольшая практика учебных подводных спусков у Бенеманского была; теперь предстояло работать на глубине, под обстрелом береговых немецких батарей… Плавучесть корабля была восстановлена, осушена затопленная третья башня – именно с этого борта велся обстрел противника в районе Ломоносова, где наши войска удерживали небольшой плацдарм.

К зиме артиллерия противника пристрелялась по неподвижной цели (линкор стоял у стенки на швартовых), и требовалась большая сноровка, слаженность действий наших артиллеристов, чтобы мощным ответным огнем заставить замолчать немецкие пушки. Продолжались и налеты вражеской авиации, но благодаря точным данным службы воздушного оповещения расчеты зенитного дивизиона успешно отражали атаки. Корабль жил, наносил сокрушительные огневые удары по врагу, но для того, чтобы билось «сердце» линкора, работала вся энергосистема, требовались тонны топлива. Береговые запасы давно истощились, каждая тонна ГСМ доставлялась с Большой земли с огромным трудом. Моряки с ведрами, банками, ковшами тщательно обследовали каждую баржу, катер, суденышко, брошенные с начала войны. Механическая служба делала все, чтобы расходы топлива свести к минимуму.

Вместе со всеми ленинградцами моряки Балтфлота переносили тяготы блокады. Зимой 1941–1942 годов продовольственные нормы были урезаны до предела. Кок и доктор ломали голову, как поддержать силы экипажа, не допустить цинги, дистрофии. При всей скудности обедов стол в кают-компании накрывался белоснежной скатертью, офицеры следили за своим внешним видом, подавая пример подчиненным.

Капитан-лейтенант Николай Александрович Каргин, двоюродный брат Бенеманского, в том роковом бою 23 сентября вел себя по-геройски. Благодаря его мужеству, выдержке была спасена жизнь двух подчиненных. Российские армия и флот во все времена следовали завету великого Суворова: сам погибай, а товарища выручай. Моряки «Марата», храня память о погибшем товарище, чем могли, поддерживали жену Н.А. Каргина, жившую в Кронштадте. И эти не имевшие цены дольки хлеба, отрезанные от скудного матросского и офицерского пайка, а также моральная поддержка товарищей мужа помогли молодой женщине вынести жестокие испытания.