Евгений Лукин - Танки на Москву

– Что вы всё митингуете? – закричал он. – Идите и молитесь три раза в день.

Свита пришла в ужас: президент не знает основных ритуалов ислама! Ведь мусульманину положено совершать намаз не три, а пять раз в день. Кто-то шепотом указал Джохару на ошибку.

– Еще лучше! – воскликнул Джохар. – Молитесь пять раз в день – хоть чем-нибудь заняты будете!

Новая Конституция хоть и провозгласила ислам государственной религией Чечни, но предоставила всем гражданам свободу вероисповедания. Многие чеченцы были не согласны с этим, требуя ввести в стране шариат – исламский кодекс жестких правил поведения. Тогда Джохар Дудаев решил встретиться со старейшинами, которые особо настаивали на полной исламизации республики.

– Коран и Имамат – дела святые, и негоже всуе толковать о них, – начал он разговор. – Всему свое время. На свете немало мусульманских стран, но лишь единицы из них живут строго по шариату. К тому же не каждый чеченец – мусульманин. Это мы с вами уже хорошо знаем. Корни ислама у нас сильно подорваны коммунистами, и восстановить их ни за час, ни за год невозможно. Я уважаю вашу настойчивость, но считаю ее преждевременной. Если мы сегодня объявим жизнь по шариату, то завтра вы потребуете, чтобы я приступил рубить головы и руки грешникам, не думая о том, что послезавтра редкий участник съезда чеченского народа сохранит голову и руки. Вы к этому не готовы, и я тоже. Поэтому давайте наводить порядок по Корану – в душах, по Конституции – в жизни.

Старейшины с недоверием слушали президента. Было видно, что Дудаев – светский человек. Его кабинет походил на картинную галерею, украшенную живописными полотнами. А сам хозяин слыл заядлым театралом – он не пропускал ни одной премьеры в республиканском театре.

На сцене Чеченского республиканского театра имени Ханпаши Нурадилова был поставлен первый спектакль по мотивам повести Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка». Поскольку с костюмами было плохо, все актеры играли не в форме чешских солдат времен Первой мировой войны, а в современных камуфляжах. На спектакль пожаловала президентская чета в сопровождении высших лиц независимого государства. По окончании спектакля Дудаев вежливо поблагодарил режиссера:

– Спасибо! Теперь у нас есть свой театр, не надо кланяться Москве.

Из-за спины Дудаева показался Яндарбиев.

– Зачем ты это написал? – стал выговаривать он режиссеру. – Это какая-то пародия! Почему главный герой, одетый в наш камуфляж, все время называет себя идиотом?

– Уважаемый Зелимхан, – попытался оправдаться режиссер. – Дело в том, что пьесу написал не я, а чешский писатель Ярослав Гашек. И было это почти сто лет назад.

Но бдительный идеолог независимости был убежден, что постановка высмеивает чеченских силовиков, и потребовал, чтобы в следующий раз спектакль был на патриотическую тему.

Надо было обладать большим мужеством, чтобы потешаться над вооруженными до зубов силовиками. Ведь их ряды пополнялись не только честными и благородными вайнахами.

В ноябре 1991 года в грозненской тюрьме вспыхнул бунт, который возглавил авторитет по кличке Лобзик. До судимости его звали Русланом Лабазановым. Это был высокий молодой чеченец крепкого телосложения. Выпускник Краснодарского института физкультуры. Мастер рукопашного боя. Боевое мастерство и довело его до тюрьмы – незадолго до этого он был осужден за неумышленное убийство.

К восставшим арестантам прибыла московская делегация во главе с генеральным прокурором Степанковым. Через пролом в бетонном заборе, заставленный деревянными козлами с колючей проволокой, делегаты проникли в тюремный двор. Их обступили заключенные – злые, остервенелые. В руках – железные пики из арматуры, на головах – зеленые повязки. Кто-то, в бешенстве брызжа слюной, призвал «зарезать этих ментов, как собак». Лобзик поднял руку и остановил яростные вопли. Затем обратился к прокурору на чистом русском языке:

– Мы все посажены в тюрьму по советским законам. Советского Союза фактически уже нет. Мы требуем немедленного освобождения из советской тюрьмы с направлением в вооруженные силы генерала Дудаева!

Это требование было поддержано мощным ревом: «Аллаху акбар!». Генеральный прокурор Степанков трясущейся рукой тут же на коленке стал подписывать постановления об освобождении всех заключенных – писари только успевали подносить очередную бумажку. Так в городе Грозном пал мрачный бастион заточения и пополнились ряды вооруженных сторонников Джохара Дудаева.