Александр Беляков - Валерий Чкалов

Фюзеляж с крыльями, шасси и оперением, или, как его называли, планер, испытывался отдельно на прочность и регулировку. В соответствующей лаборатории ЦАГИ крыло и другие части самолета нагружались до излома, чем определялся запас прочности.

Таким же образом в НИИ ВВС отдельно испытывался двигатель и вся винтомоторная группа самолета, на соответствующем стенде определялась сила тяги винтов при различных режимах работы двигателя. Вместе с этим заблаговременно испытывались в лабораториях навигационно-пилотажное оборудование самолета и его вооружение. Ко всем этим работам привлекался и летчик-испытатель, который уже на земле готовился к комплексному испытанию самолета в воздухе.

Этот далеко не полный перечень работ показывает всю сложность испытания нового самолета, сложность, требующую участия многочисленного коллектива инженеров, техников и полного доверия к ним летчика. Пока идут испытания на земле, опасность еще никому не угрожает. Главное здесь скрупулезно точная и бескомпромиссная исследовательская работа наземного коллектива для того, чтобы свести к минимуму возможность неудачи в небе.

Но вот наземные работы окончены. Испытан планер, двигатель, все приборы и механизмы. Оружие отстреляно в тире и на полигоне. Конструкция сверена с чертежами. Летчик приступает к комплексному испытанию.

Как новая машина будет вести себя в воздухе? Будет ли устойчива в различных режимах полета или вдруг неожиданно сорвется в пикирование или штопор? Разбежится ли прямолинейно или начнет разворачиваться? Прикоснется ли при посадке легко на три точки или начнет "козлить"?

В общем, новый самолет - это сумма неизвестных. Летчик-испытатель должен быть очень осторожен и осмотрителен и вместе с тем смел и решителен. Все эти качества у Валерия были в избытке, а что касается доверия к людям, то Чкалов был всегда оптимистом и старался видеть в окружающих прежде всего хорошее. Он считал, что даже капля необоснованного недоверия - это оскорбление.

Программа летных испытаний была весьма обширная. Испытания самолетов начинались с рулежки и пробежки по аэродрому. В то время все самолеты были винтовые, с поршневыми двигателями, мощность которых не превышала 600 700 лошадиных сил. Самолеты имели фанерную и перкалевую обшивку, хвостовой костыль и двухколесное шасси.

Если пробежки закончены благополучно, то летчик-испытатель приступает к полетам в районе аэродрома. Простейшее задание - полеты по кругу, которых Чкалов за свою жизнь совершил не одну тысячу, состояли в следующем: взлет, набор высоты, маршрут вокруг аэродрома в виде коробочки с четырьмя разворотами на 90°, посадка. И здесь незнакомый новый самолет подчас готовил для летчика непредвиденную опасность. Прежде всего было необходимо, чтобы мотор работал бесперебойно, как и во всяком полете. Но если, например, мотор сдаст на наборе высоты после взлета, то нужно молниеносно решить, где приземлиться. Хорошо, если за пределами аэродрома есть ровные поля. А если их нет? Тогда - крутой разворот на 180° и посадка на аэродром. Но хватит ли высоты? И каковы препятствия на границе аэродрома? Иногда такая посадка превращалась в поистине цирковой опасный номер.

На первом же году работы в НИИ ВВС Чкалову было поручено продолжение испытаний истребителя И-5 конструкции Григоровича. Самолет был строгий, с многочисленными недоработками. Он имел тенденцию разворачиваться после приземления, как раз в конце пробега, когда эффективность рулей сильно ослабевает. При таком развороте самолет обычно капотировал. Подобный "капот" пережил в то время зам. начальника ВВС Я. И. Алкснис, тренировавшийся на И-5. Чкалов, полетав на И-5, дал ряд ценных рекомендаций, и группа инженеров во главе с летчиком И. Ф. Петровым этот дефект устранила.

Сначала авиационная бригада НИИ ВВС базировалась в Москве на Центральном аэродроме. Недалеко от летного поля торчали две высокие стальные мачты широковещательной радиостанции. Высота мачт была порядка 200 метров. Летчики давно жаловались на то, что эти мачты создают дополнительные трудности и опасности в полете, особенно при испытаниях самолетов.

В то время И. В. Сталин, внимательно следивший за развитием авиации, имел обыкновение периодически созывать в Кремле совещания авиационных работников. Его особенно интересовали результаты испытаний опытных самолетов. Чкалов, бывший на одном из таких совещаний, резко высказался о помехах, которые создают мачты радиостанции. В то время никто не решался потребовать сломать или перенести эти мачты в другое место. Сталин выслушал внимательно жалобу летчика и сказал: