Денис Абсентис - Злая корча. Книга 2

На западе существует мнение, что целью похода в действительности была не Персия, а Константинополь. Предполагается, что Петр хотел заполучить порт на Черном море, но начавшаяся в войсках эпидемия этому помешала. Хотя антитурецкая направленность похода просматривается, намерение Петра захватить Константинополь вызывает сомнения (позже Миних такие желания озвучивал, но желание — не намерение) — в отличие от эпидемии, прервавшей поход. Но здесь уже разница в рассмотрении причин будет лежать скорее в другом, дисциплинарном плане. Российские историки традиционно озвучивают прямые причины окончания похода:

Однако русская флотилия потерпела крушение, и армия лишилась провианта. Массовый падеж лошадей привел в расстройство конницу; среди солдат росло число больных. Эти обстоятельства заставили командование отказаться от продолжения похода [40] Курукин, И. В. Коседжик, Х. Поиск «Достойной сатисфакции». // Исторический Вестник. 2013 № 4 (151). .

Для историка это самодостаточное и полное объяснение (и несколько лукавое в части провианта: «однако жъ люди цѣлы и въ провиантѣ зѣло малой уронъ, понеже вытаскали на берегъ муку» [41] Походный журналъ 1722 года. 1855. С. 13. ). А объяснять причины причин — за рамками дисциплины (при таком подходе не имеет значения: «травы», «переправы» или «прикаспийский воздух»; важен только факт: лошади погибли). И в этом западные историки отличаются мало (за редким исключением). Но исторические темы также могут затрагивать, например, химики, и тогда причины свертывания похода они увидят со своей стороны:

В результате эрготизм, убивший, как полагают, двадцать тысяч солдат, нанес такой вред царской армии, что запланированная кампания против турок была прервана. Таким образом, стремление России к завоеванию южного порта на Черном море было остановлено алкалоидами спорыньи [42] Couteur, P. Le. Burreson, J. Napoleon’s Buttons: How 17 Molecules Changed History. 2004. p. 240. .

Эта цитата из книги «Пуговицы Наполеона» забавна тем, что если русскоязычный читатель попытается найти ее в русском переводе (Астрель, 2013) [43] Лекутер П., Берресон Д. Пуговицы Наполеона: Семнадцать молекул, которые изменили мир. М.: Астрель, Corpus, 2013. , то с удивлением обнаружит, что там ничего подобного нет, а персидский поход не упоминается вовсе (упоминание спорыньи в контексте Великого страха и фраза про страдания Наполеона в России от эрготизма были оставлены). О причинах такой странной цензуры можно только догадываться. Хотя нельзя исключить, что редакция могла действовать «из лучших побуждений» и решила благородно скрыть «ошибку»: ведь согласно российской версии истории всем известно, что поход был прерван из-за гибели провианта и лошадей, а падеж лошадей происходил от полыни, стало быть, приписывание какого-то непонятного эрготизма — явное заблуждение уважаемых авторов. А вот число в 20 тысяч солдат действительно выглядит подозрительно, поскольку слишком перекликается с такой же цифрой у Кампредона, отрывок из письма которого приведен у Баргера [44] цит. по: Barger, G. Ergot and Ergotism. 1931. p. 80. . Но у Кампредона эта цифра отражает число жертв эпидемии к концу года в окрестностях Нижнего Новгорода (plus de vingt mille personnes aux environs de Nijny), включая уже вернувшихся из похода солдат и местных крестьян — то есть к потерям действующей армии не относится. Точные цифры общих потерь в войсках от эпидемии неизвестны (можно только экстраполировать отрывочные сведения невоенных потерь примерно в 8 % по рапортам [45] Курукин, И. В. Персидский поход Петра Великого. М.: 2010. С. 78. на количество войск плюс казаков, калмыков, татар, но все равно получится меньше).

Голландский фитопатолог Ян Задокс, известный специалист по зерновым культурам, описывает случившееся со своей точки зрения:

В 1722 году царь Петр собрал большое войско под Астраханью, где Волга впадает в Каспийское море. План состоял в том, чтобы пройти вдоль Кавказа и атаковать Оттоманскую империю с тыла. 25-тысячное войско было готово к походу. Армию, людей и лошадей, надо было кормить. Рожь везли отовсюду, свежего урожая 1722 года. Затем случилось непредвиденное. Людей и лошадей охватила болезнь с ужасными судорогами. Вскоре наступала смерть, а у многих из тех, кому удавалось выжить, отваливались руки, ступни или даже конечности целиком. Болезнь была не заразна, но потери оказались настолько серьезными, что кампанию пришлось отменить… Спорынья победила армию. Османская империя была спасена. Если бы царь преуспел в этом походе, политическая карта Европы и Ближнего Востока сильно отличалась бы от ее нынешнего состояния [46] Zadoks, J. C. On the Political Economy of Plant Disease Epidemics. 2008. p. 169. .