Николай Берг: Записки о польских заговорах и восстаниях 1831-1862 годов

Сведения от князя Бебутова. Въезжая в исходе десятого часа в Цитадель, он встретил, к немалому своему изумлению, две большие партии арестантов, человек приблизительно 500, шедших по Константиновскому мосту в город. Потом, во дворе Цитадели, попалась ему еще партия. Пробыв в Цитадели около часу, в течение которого сортировка и освобождение непрерывно продолжались, и убедись, что о тюфяках и о прочем заботиться особенно нечего, князь поехал опять в Брюлевский палац доложить обо всем виденном генерал-губернатору, но его уже не было дома: он был в Замке.

В Петербурге составилось об этом точно такое же мнение. Говорили, что со стороны Герштенцвейта это уж чересчур по-рыцарски. Выпади пистолет Ламберту, он бы не застрелился.

Что был потом, последовательно, кабинетом Велепольского, Милютина (в его приезд в Варшаву) и Соловьева.

Сведения от князя Бебутова. Он подходил к двери кабинета несколько раз, приотворял ее тихо и видел Герштенцвейга в одном и том же положении, на ближайшей софе, которая и теперь стоит на том же месте, влево от двери.

Официальные источники.

Сведения от одного из адъютантов Герштенцвейга. Он сказывал между прочим, что после того, как было замечено сильное расстройство в генерале, кто-то умышленно испортил его револьвер или по крайней мере старался испортить.

Вообразите: два выстрела, и я еще жив!

Сведения от каноника Секлюцкого. Свенто-Янский костел заперт в 5 часов, а Бернардинский – в 6 часов пополудни.

В брошюре, нами цитированной, в тексте «Artur Zawisza i Michal Wollowicz» рассказывается, будто бы Завиша проникал и в Варшаву, арестован там у Ратуши, но бежал. Даже сообщается час, когда он вошел в Варшаву: 9 часов утра 14 марта н. ст. (с. 11).

Люборадзкий служил апликантом в Плоцком суде исправительной полиции; Вебер – в канцелярии президента города.

Подлинник можно найти в сочинении Борковского (Wyprawa Partyzancka do Polski w 1833. Lipsk, 1863, s. 28–33).