Михаил Стеблин-Каменский: Становление литературы

О том, как Сигурд женился на Гудрун, рассказывается только следующее: "Сигурду дали / казну и невесту - / юную Гудрун, / Гьюки дочь; / пиры и беседы / долгими были / у Гьюки сынов / и юного Сигурда" ("Краткая песнь о Сигурде", 2). А о его чувствах к ней в песнях вообще ничего не говорится.

Что же касается любви Сигурда к Брюнхильд (с которой он, согласно сказанию, был обручен до того, как женился на Гудрун, но забыл об этом, выпив напиток забвения, который ему дала Гримхильд, мать Гудрун), то о ней говорится только в предсказании Грипира, т. е. только как о чем-то, предстоящем Сигурду в будущем ("Лишит тебя счастья / ликом прекрасная / светлая дева, / что пестует Хеймир; / забросишь труды, / забудешь людей, / сна лишишься, / с ней не встречаясь", - "Пророчество Грипира", 29). Но в той же песни говорится дальше, что, женившись потом на Гудрун и вспомнив о своем обручении с Брюнхильд, Сигурд в противоположность Брюнхильд примирится со своей судьбой ("Клятвы ты вспомнишь, / но будешь безмолвен, / с Гуд-рун станешь / счастливо жить: / а Брюнхильд замужество / горьким покажется, / она за обман / искать будет мести" (там же, 45). Ни в каких других песнях ничего не говорится о чувствах Сигурда по отношению к Брюнхильд. Правда, в гл. 29 "Саги о Вёльсунгах", где, возможно, пересказывается какая-то несохранившаяся песнь, приводится длинная беседа Сигурда с Брюнхильд. Но в этой беседе он говорит Брюнхильд только, что не прочь "лечь с ней в одну постель", но в то же время убеждает ее в том, что Гуннар, ее муж, тоже не плохой конунг, и уговаривает ее примириться со своей судьбой и не кончать с собой. Таким образом, как и подобает герою, силы чувства он не проявляет ни по отношению к Гудрун, ни по отношению к Брюнхильд.

Не проявляет он и силы духа в смерти. Как рассказывается в прозе после "Отрывка песни о Сигурде", "все говорят единогласно, что убийцы нарушили верность ему и напали на него лежащего и не готового к защите". С этим согласуется и то, что говорится об убийстве Сигурда в песнях: "Убит был Сигурд / к югу от Рейна" (там же, 5, 1-2), "Надвое Сигурда / мы разрубили" (там же, 7, 3-4) и "Легко согласился / поспешный в поступках: / Сигурду меч / в сердце вонзил" ("Краткая песнь о Сигурде", 21). Правда, в той же песни говорится, что смертельно раненый Сигурд успел метнуть свой меч, рассекший убийцу надвое ("Надвое был / рассечен убийца, / прочь голова / отлетела с плечами, / рухнули ноги, / назад завалились" (там же, 23). Но ведь это скорее проявление физической силы, чем силы духа.

В отношении Хельги Убийцы Хундинга, другого героя, который тоже прославляется в песнях как "лучший из конунгов" и т. п., еще очевиднее, что его превосходство над другими людьми было заложено в него с его рождения, а не приобретено им в результате какого-то необыкновенного подвига. В одной из песней о Хельги прямо так и говорится: "Ночь была в доме, / норны явились / судьбу предрекать / властителю юному: / судили, что он / будет прославлен, / лучшим из конунгов / прозван будет" ("Первая песнь о Хельги Убийце Хундинга", 2). Его прозвище (Убийца Хундинга) свидетельствует о том, что убийство Хундинга - самый славный его подвиг. Но об этом убийстве в песнях рассказывается только вскользь ("Вождь недолго / с войною медлил, / пятнадцать зим / исполнилось князю, / когда убил он Хундинга Храброго, / властителя многих / земель и людей" - там же, 10) или иносказательно ("Вторая песнь о Хельги Убийце Хундинга", 8-11) и не сообщается, что в этом убийстве было героического и почему именно это убийство, а не многие другие, совершенные им, прославили его.

Так же как и смерть Сигурда, смерть Хельги не оказалась для него поводом для проявления бесстрашия перед лицом смерти, т. е. героической силы духа. В прозе после строфы 24 "Второй песни о Хельги Убийце Хундинга" говорится: "Даг встретил Хельги, своего зятя, у рощи, которая называется Фьётурлунд. Он пронзил Хельги копьем. Хельги пал". Не случайно о его смерти рассказывается только в прозе. Также и о смерти другого Хельги, героя "Поспи о Хельги сыне Хьёрварда" рассказывается только в прозе: "Там была великая битва, и в ней Хельги получил смертельную рану". Но этот Хельги все же успевает, умирая, завещать свою невесту своему брату: "Свава, невеста, / прошу я, не сетуй! / Если меня / послушаться хочешь - / Хедину ты / ложе постелишь, / конунга юного / будешь любить" ("Песнь о Хельги сыне Хьёрварда", 41).

Есть, однако, в песнях "Эдды" и такие герои, для которых смерть - их героический подвиг: перед лицом смерти они проявляют презрение к ней, т. е. героическую силу духа.