Лев Вершинин - Рим или смерть

Такие слова Мадзини нашел - он умел в своих письмах обращаться к самому лучшему, что было в человеке.

Когда гонец вошел в маленькую комнату одноэтажного дома на римской улочке делле Карроцце, Гарибальди, полуодетый, сидел на стуле. Военный врач Рипари обрабатывал ему рану. Морщась от боли, Гарибальди глядел, как врач осторожно отдирает прилипший к коже окровавленный бинт. Гонец остановился в нерешительности. Гарибальди поднял на него глаза:

- Хотите записаться волонтером? - спросил он.

За дни осады он привык, что к нему и днем, и даже ночью приходили люди всех возрастов и сословий с одной просьбой - принять их в легион.

- Нет, я с письмом от триумвира Джузеппе Мадзини, - ответил гонец.

- Наконец-то! - воскликнул Гарибальди. - Давайте его сюда.

Гонец протянул письмо и хотел было уйти, но Гарибальди его задержал.

- Подождите, может, я с вами передам ответ.

Письмо было длинным, на двух листах, и звучало оно как исповедь:

"Я с ума схожу от горестных мыслей. Мне даже хочется порой сложить с себя все полномочия и с ружьем отправиться навстречу австрийцам. Нет, так мы не спасем республику! Гарибальди, я на вашей стороне, и не моя вина, если ваш план контратаки штаб армии не одобрил. Поверьте, я устал от этих бесконечных препирательств, игры честолюбий...

А теперь вот и вы вздумали сложить с себя генеральские полномочия. В такой момент! Неужели вы оставите республику без вашего морального руководства?!"

"Ого, да он меня в моральные вожди произвел!" - воскликнул про себя Гарибальди.

"Скажите, что вам нужно для действительной защиты города, я все сделаю. Я исчерпал, кажется, все доводы. Но заклинаю вас, Гарибальди, спасите Рим и страну.

Ваш Мадзини".

Гарибальди был растроган - никогда прежде Мадзини не признавался в своей слабости и сомнениях.

- Передайте Мадзини, я буду защищать Рим до последнего, - сказал он гонцу. И, обращаясь к Рипари, добавил: - Завязывайте рану покрепче, доктор, завтра нам предстоит тяжелый день. А сейчас - всем спать!

Глава девятая

ГЛАВНОЕ - ВЫСТОЯТЬ

Спокойно спать ему не пришлось. Под утро в комнату с криком: "Французы напали на нас!" - ворвался Франческо Даверио.

Итальянская пословица гласит: "Волк меняет шкуру, но не повадки". Генерал Удино вероломно начал наступление за целые сутки до истечения срока ультиматума...

Ночь со 2-го на 3-е июня выдалась темной и ветреной. На всех четырех этажах виллы Памфили волонтеры спали, сложив ружья в пирамиды. Часовые у ворот парка уселись играть в карты, ведь раньше 4-го французы в атаку не пойдут.

Они пошли. Бесшумно подкрались к садовой стене, сделали подкоп и заложили мину. Мощный взрыв потряс воздух, и в стене возникла огромная брешь. В нее и устремились французы. Часовые схватили ружья и стали беспорядочно палить во тьму. Несколько ударов штыками - и волонтеры замертво рухнули на землю. А французы уже с двух сторон подбегали к вилле.

Римские берсальеры, разбуженные грохотом и пальбой, вскочили с постелей и увидели наведенные на них ружья и пистолеты. Лишь самым сметливым и ловким удалось выпрыгнуть через окна двух верхних этажей в сад. С криком: "Измена, к оружию!" - они помчались к вилле Четырех Ветров. Ее защитники успели разобрать ружья и встретили французских егерей огнем. Но французов наступала целая бригада, а обороняли виллу два батальона. По шесть французов на одного защитника виллы! Трижды сходились враги врукопашную, повсюду: в саду, у статуй и парапета, на мраморной лестнице валялись трупы. И некому было их убирать.

Не помогла римлянам их беспримерная отвага - слишком неравными были силы. Только горстка храбрецов сумела пробиться к вилле Вашелло, последнему опорному пункту перед крепостными стенами. Если падет и она, французы ворвутся в город и захватят незащищенный правый берег Тибра. Тогда дни республики сочтены.

Так бы и случилось, если б не Гарибальди.

Едва Даверио его разбудил, Гарибальди вскочил и начал натягивать сапоги, проклиная Удино на чем свет стоит.

- Беги в монастырь, буди волонтеров! - приказал он Даверио. Встретимся у ворот Сан Панкрацио.

Однако волонтеры уже были на ногах. Их подняла с постелей артиллерийская канонада - это французские полевые орудия с захваченной виллы Четырех Ветров повели прямой наводкой огонь по Вашелло. Причудливой своей формой вилла эта напоминала бриг. Римляне потому ее и назвали "Вашелло" - корабль. Сейчас этот корабль попал в беду. Ядра и снаряды успели разрушить колоннаду и пробить дыры в массивных каменных стенах. Вилла окуталась густым дымом, и ее защитники через окна верхних этажей стреляли наугад по вспышкам вражеских ядер. Счастье еще, что с бастиона Мерлуццо эмигрант Лавирон, командир батареи, посылал снаряд за снарядом по своим соотечественникам, ставшим его врагами...