Никулин был универсальным актером. 30 разноплановых ролей — наглядный пример того, что Никулин умел смешить, а мог и заставить расплакаться. Юрий Никулин всю жизнь собирал анекдоты, писал мемуары, снимался в кино, но главным искусством для него всегда оставался цирк. Только вот придет ли на место этих клоунов достойная смена? Лет 30 назад в этом можно было не сомневаться — тогда цирк был отдушиной, единственным зрелищем. Советский цирк имел феноменальный успех, дрессировщики, клоуны и акробаты приносили стране валюту и престижные награды. Неудивительно, что попасть в цирковое училище было непросто, конкурс на отделение буффонадной клоунады составлял шесть человек на место.
К началу 90-х цирк опустел. Артисты стали подписывать контракты с зарубежными импресарио. А публика, видимо, довольствовалась цирком в реальной жизни.
Профессия циркача стала непрестижной, современные абитуриенты в клоуны идут от безысходности.
Как считает Владислав Шпак, преподаватель Государственного циркового училища им. М. Н. Румянцева (Карандаша), «клоунада сейчас немножечко перешла в ранг массовиков-затейников и страшно опошлилась. То есть можно часто видеть и на сцене, и на манеже идиотов в прямом смысле слова».
Можно предположить, что уже следующим летом на отделение клоунады не поступит ни одного заявления. А еще через пару лет этот жанр совсем исчезнет, если штучный товар — клоунада — станет явлением массовым. Сегодня здесь работают только фанаты — клоунская группа «А». Каждый вечер, на протяжении 15 лет, они дежурят у циркового ковра. Рыжий обиженный клоун-ребенок — Саша Ананьев. Белый клоун, балагур и весельчак — Кирилл Толдонов и так называемый Серый клоун, нейтралитет — Игорь Соловьев.
Чтобы быть смешным, клоунского грима недостаточно. Профессия клоуна обязывает подмечать все нелепое и смешное в реальной жизни и переносить это в манеж. Если получается — успех обеспечен.
Группа «А» не избалована ни славой, ни регалиями, наверное потому, что сегодня за порцией смеха совсем необязательно идти в цирк. Нечто подобное можно увидеть и по телевизору. И, к сожалению, в неравной схватке цирк терпит поражение.
Лучшим рассказчиком анекдотов после Юрия Никулина считался Роман Трахтенберг. Он называл себя знатоком анекдотов, на его счету около 15 тысяч кратких рассказов остроумного содержания — так описывает значение слова «анекдот» Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Трахтенберг травил байки с утра до ночи. Утром ведущий программы «Роман без конца», соревновался в познании анекдотов с радиослушателями. Вечером тех, кто предпочитает шутки ниже пояса, Трахтенберг развлекал в ночном кафе, где всех встречал плакат — осторожно, ненормативная лексика.
Обстановка заведения довольно необычная: алюминиевая посуда, вместо салфеток — туалетная бумага, солонки и перечницы — спичечные коробки. А это — туалет. За определенную плату хозяин заведения, между прочим, кандидат наук по ненормативной лексике, разрешает оставить на стенах этого заведения автограф. Посетители не стесняются.
По словам Романа Трахтенберга, «пошлятина — это когда вот человек говорит: «Добрый вечер, дамы и господа. Сейчас на эту сцену поднимется замечательная девушка, прекрасная женщина. Искупайте ее в овациях! Громче! Я не слышу» — вот это называется пошлятина. Я занимаюсь похабщиной. Это немножко другое. Меня очень обижает, когда люди путают это все, и вот анекдот должен являться иллюстрацией к чему-то».
Смех — явление заразительное. Американские телевизионщики с 50-х годов используют массовый хохот для сопровождения юмористических передач или комедийных сериалов. Теперь этот прием используется и у нас. Несмотря на то, что часть зрителей приобрела иммунитет к неискреннему смеху за кадром, мы нет-нет да и улыбнемся какой-нибудь бородатой шутке.
Юмор в зрительном зале или на площади обладает силой внушения. Когда человек видит, что рядом сидит другой и покатывается от смеха, он начинает понимать: что-то у него не в порядке, и это, оказывается, очень смешно — и он сам начинает хохотать. Юмор коллективен, он увеличивается в геометрической прогрессии, а не в арифметической.
Любая неожиданность, нелепая случайность или нарушенный порядок вещей вызывает у человека улыбку. Поэтому и смеемся мы над тем, что, на наш взгляд, должно выглядеть несколько по-другому, а точнее, совершенно не так. Мы используем смех как защиту, чтобы привлечь внимание или уладить конфликт. Гелотологи уверены: скрытый язык смеха запрограммирован в наших генах. Серии кратких гласных звуков понимают люди всех рас и культур. И как бы мы ни реагировали на ситуацию, глупым хихиканьем или сардонической ухмылкой, любой иноземец узнает это послание.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу