Дмитрий Боровков - Владимир Мономах, князь-мифотворец

Позднее А.А. Зимин попытался возвести «Послание» и «Сказание» к одной из редакций памятника, сохранившейся в так называемом Чудовском сборнике 1540-х гг., и высказал предположение, что появление легенды о «Мономаховых дарах» было приурочено к коронации в 1498 г. Дмитрия Ивановича, внука великого князя Московского Ивана III (1462–1505), чьим соправителем он числился на протяжении некоторого времени {376} 376 Зимин 1972. С. 129–137; Зимин 1982. С. 148–159. .

А.Л. Гольдберг вернулся к датировке первоначального варианта легенды концом 1510-х — началом 1520-х гг. и атрибутировал его известному русскому дипломату первой трети XVI столетия Дмитрию Герасимову, предположив, что затем эти сюжеты были повторены в «Послании» Спиридона-Саввы и «Сказании о князьях Владимирских» {377} 377 Гольдберг 1976. С. 207–212. .

А.Ю. Карпов высказался в пользу соотношения текстов, установленного Р.П. Дмитриевой, однако отметил вторичность дошедшего до нас текста «Послания», датировав его 1533–1534 гг. и отнеся появление его протографа к самому началу XVI в. (до 1503) {378} 378 Послание о Мономаховых дарах (Послание Спиридона-Саввы). Вступительная статья, перевод, комментарии и примечания А. Ю. Карпова: http://www.portal-slovo.ru/history/35623. php?ELEMENT_ID=35623&PAGEN_l=2 (дата обращения: 14. 11.2014). .

Вопрос о генезисе понятия «Шапка Мономаха», впервые появляющегося в поздних редакциях описания коронации («чина венчания») Дмитрия Ивановича в 1498 г., был рассмотрен Н.В. Синицыной, которая отметила, что данное определение впервые появляется в летописных текстах, восходящих к гипотетическому “Своду 1518 г.”, тогда как в ранних редакциях «чина венчания» «Шапка Мономаха» именовалась просто «Шапкой», но оплечья уже именовались «Мономаховыми бармами» {379} 379 Синицына 2002. С. 642–648. .

Таким образом, в результате исследований, проводившихся с конца XIX в., стало очевидно, что легенда о «Мономаховых дарах» в своей основе является мистификацией первой трети XVI в., отвечавшей политическим интересам московских великих князей. Здесь присутствовала тенденция к усилению в действиях Владимира Мономаха экспансионистских мотивов, стремление поставить его в один ряд с русскими князьями, которые осмеливались поднять меч на Византию, — князем Олегом, по свидетельству «Повести временных лет», совершившим поход на Царьград в 907 г., и Святославом Игоревичем, воевавшим с византийцами в Болгарии в конце 60-х — начале 70-х гг. X в. Иначе говоря, Владимир Мономах представлен здесь как поборник и продолжатель «имперской идеи», истоки которой возводятся к X в.

Автор легенды, перед которым стояла задача дать достойное объяснение появлению на Руси регалий, употреблявшихся потомками Мономаха, московскими великими князьями, связал их появление с русско-византийской войной 1116 г., обросшей под его пером вымышленными подробностями типа вторжения во Фракию.

Рассказ о посольстве, направленном на Русь императором Константином Мономахом, призван не только объяснить появление на Руси самих регалий, но и проиллюстрировать идею о «перенесении» империи на Русь, которая нашла свое выражение в концепции «Москва — третий Рим» {380} 380 Стремоухов 2002. С. 428–439. , сформировавшейся в первых десятилетиях XVI в. в послании псковского монаха Филофея к сыну Ивана III великому князю Василию III (1505–1533).

Филофей представлял Московское государство правопреемником Рима и Константинополя, после того как они утратили чистоту веры, «ибо старого Рима церковь пала по неверию ереси Аполлинария, второго же Рима, Константинова-града, церковные двери внуки агарян секирами и оскордами рассекли» {381} 381 ПЛДР 1984. С. 437. . Надо сказать, что идеи об уклонении в «латинство» «первого Рима» присутствуют и в «Послании» Спиридона-Саввы, и в «Сказании о князьях Владимирских», которые, таким образом, также примыкают к этой концепции.

Идеологическими импульсами для ее формирования стали события предшествующих десятилетий: Ферраро-Флорентийский собор 1437–1439 гг., где была предпринята попытка заключения унии между католической и православной церквами, принятой тогдашним московским митрополитом Исидором (ставленником Византии) и отвергнутой великим князем Московским Василием II и русским духовенством; захват Константинополя («второго Рима») турками, положивший конец существованию Византийской империи в 1453 г., в результате чего роль крупнейшего центра православия перешла к Москве; заключение брака сына Василия, великого князя Ивана III, с племянницей последнего византийского императора Константина XI Софьей (Зоей) Палеолог в 1472 г., которое способствовало постепенному восприятию Москвой византийской «имперской идеи», получившей законченное выражение в правление старшего сына Ивана и Софьи Василия III в послании Филофея.