Дмитрий Боровков - Владимир Мономах, князь-мифотворец

М.М. Щербатов, отметив фактические и хронологические недоразумения в рассказе о «мономаховых регалиях», равно как и тот факт, что упоминания о них присутствуют только в поздних памятниках и не находят подтверждения у древнерусских и византийских авторов, все же счел возможным утверждать, что эти регалии «суть действительные присланные из Греции, и во время Владимира Мономаха» {370} 370 Щербатов 1771. Т. 2. С. 98–112. .

Сходным образом поступил и Н.М. Карамзин, который, с одной стороны, отмечал: «Если верить новейшим повествователям, то Владимир ужасал и Греческую Империю. Они рассказывают, что Великий Князь, вспомнив знаменитые победы, одержанные его предками над Греками, со многочисленным войском отправил Мстислава к Адрианополю и завоевал Фракию; что устрашенный Алексий Комнин прислал в Киев дары: крест животворящего древа, чашу сердоликовую Августа Кесаря, венец, златую цепь и бармы Константина Мономаха, деда Владимирова; что Неофит, Митрополит Ефесский, вручил сии дары Великому Князю, склонил его к миру, венчал в Киевском Соборном храме Императорским венцем и возгласил Царем Российским». Однако, с другой стороны, автор «Истории государства Российского» проявлял признаки скептицизма, отмечая: «В Оружейной Московской Палате хранятся так называемая Мономахова златая щапка, или корона, цепь, держава, скипетр и древние бармы, коими украшаются Самодержцы наши в день своего торжественного венчания и которые действительно могли быть даром Императора Алексия. Мы знаем, что и в X веке Государи Российские часто требовали Царской утвари от Византийских Императоров; знаем также, что Великие Князья Московские XIV столетия отказывали в завещаниях наследнику трона некоторые из сих вещей, сделанных в Греции (как то свидетельствуют надписи оных и самая работа). Но завоевание Фракии кажется сомнительным…» {371} 371 Карамзин 1988. Кн. 1. Т.П. Стб. 90–91. .

С.М. Соловьёв, приведя версию «Повести временных лет» и версию позднейших летописей, осторожно заметил, что «царственное происхождение Мономаха по матери давало ему большое значение, особенно в глазах духовенства; в памятниках письменности XII века его называют царем, какую связь имело это название с вышеприведенным известием — было ли его причиною или следствием, решить трудно; заметим одно, что известие это не заключает в себе ничего невероятного; очень вероятно также, что в Киеве воспользовались этим случаем, чтоб дать любимому князю и детям его еще более прав на то значение, которое они приобрели в ущерб старшим линиям» {372} 372 Соловьёв 1988. Кн. 1. С. 391. .

Более конкретную точку зрения сформулировал В.О. Ключевский, писавший, что «Сказание было вызвано венчанием Ивана IV на царство в 1547 г., когда были торжественно приняты и введены как во внешние сношения, так и во внутреннее управление титулы царя и самодержца, появлявшиеся при Иване III как бы в виде пробы лишь в некоторых, преимущественно дипломатических, актах. Основная мысль сказания: значение московских государей как церковно-политических преемников византийских царей основано на установленном при Владимире Мономахе совместном властительстве греческих и русских царей-самодержцев над всем православным миром» {373} 373 Ключевский 1987. Т. 2. С. 117. .

Формирование подобного представления стало возможным потому, что в конце XIX в. было начато научное изучение легенды о «Мономаховых дарах». И.Н. Жданов установил фактическое сходство «Сказания о князьях Владимирских» с целым рядом литературных произведений XVI в., в том числе — с «Посланием» Спиридона-Саввы, которого отождествил со Спиридоном, митрополитом Киевским и Галицким, получившим посвящение от константинопольского патриарха в 1476 г., но не признанного Московской митрополией и окончившего свои дни в заточении в Белозерском Ферапонтовом монастыре. Проанализировав противоречия между текстом «Сказания» и рассказа «Повести временных лет» о войне 1116 г., И.Н. Жданов обосновал представление о «Сказании» как о публицистическом памятнике последних десятилетий XVв., авторство которого он приписал одному из крупнейших агиографов той эпохи Пахомию Логофету {374} 374 Жданов 1891. С. 53–56, 62–95. .

В середине 1950-х гг. Р.П. Дмитриева пересмотрела взгляды Жданова на проблему соотношения «Сказания» и «Послания», продемонстрировав приоритет «Послания» Спиридона-Саввы по отношению к «Сказанию», а также предложив новые их датировки (1511–1523 гг. для «Послания» и 1523–1533 гг. — для «Сказания») {375} 375 Дмитриева 1955. .