Александр Байгушев - Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает

Но вернусь в Ясенево 1989 года — что я тогда говорил?

Я моту сейчас воспроизвести ход своих мыслей по памяти довольно точно, потому что то, что наговорил в Ясеневе, я потом, — в том же 1989-м и позже, — много-много раз, в разных вариациях и с разной степенью откровенности в зависимости от состава публики, повторял перед многотысячными аудиториями патриотов в Москве, Ленинграде, Алма-Ате, Ташкенте, Омске, Красноярске, Смоленске и других городах. Как правило, в огромных залах, вроде Колонного Зала Дома Союзов и Дворцов спорта. Я приезжал на встречи с читателями после успеха своего памфлета «О фарисействе и саддукействе», а тут еще подоспел и мой недвусмысленный исторический роман «Плач по неразумным хазарам» (Столица, 1990, два тиража за год), по которому многие русские могли сравнить себя с «неразумными хазарами».

Я тогда много выступал с писательскими бригадами, в составе которых, рядом со мной, — это для меня была великая честь, — были такие выдающиеся русские писатели-патриоты, как Виктор Астафьев, Василий Белов, Валентин Распутин, Михаил Алексеев, Станислав Куняев, Валентин Сорокин и другие русские духовные звезды. И часто, как профессионала «контрпропаганды», по требованию самой публики меня выпускали самым первым — для, так сказать, общетеоретической идеологической затравки глубокого общего разговора. Нередко, встреченный неистовыми аплодисментами русской публики, вместе с нами выступал и наш главный теоретик академикТІгорь Ростиславович Шафаревич. Мы все на разные голоса, но били все в одну точку — об одном и том же страхе тогда говорили — о негативных результатах обострившегося русско-еврейского противостояния. О том, что это для страны все кончится падением советской власти и крушением Великой Державы. И ведь не ошиблись!

Вот смысл тогдашних моих принципиальных выступлений. Я начинал обычно с дразнящего признания прямо в лоб:

— В большой политике так же действует математическая Теория Катастроф, как в любой другой природной системе. Организованная сложность социальных систем только внешне кажется не познаваемой. Из множества разнонаправленных, внешне хаотических человеческих «умонастроений» формируются направляющие «векторные стрелы», по которым и определяется как движение общества, так и его структурная устойчивость. Больше того, в этнических системах, как в биологических, действует закон Теории Катастроф: «Есть критическая плотность популяции, ниже которых особи развиваются, как кузнечики, а выше — как саранча; вот почему, если саранча появляется, она появляется тучей». У нас сейчас появилась тучей саранча, и наше Отечество на грани катастрофы. Математически легко вычислить и векторную силу в среде разрушителей. У нее еврейское лицо. Я категорически не отождествляю это общее лицо с отдельными евреями. Мало ли, кто с кем повязан. У того же Хромого Беса Яковлева физиономия вполне ярославская. Но ·— по преобладанию, по самым громким воплям лиц, составивших, нынешнюю саранчу — увы, она сильно еврейской, «жидовствующей» окраски. Увы, но это так. И тут не «антисемитизм», а просто есть, о чем задуматься. Или что-то мы «им» опять, как перед 1917-м годом, в правах и льготах не додали? Или тут какой-то уже рок над Россией.

— Объяснюсь. Не надо нам, хотя бы в собственной патриотической среде, а в особенности, перед патриотами из компетентных органов, — перед нашими самыми «своими», самыми посвященными, самыми доверенными людьми, — лукавить?! Ну, случилось это. Ну, признаем теперь вслух то, что мы в закулисье уже четверть века как признаем тайно. У нас давно нет единства в КПСС. Партия большая, многомиллионная, а внутри нее уже четверть века как довольно четкое разделение на два лагеря. На «них» — бьющих себя в грудь, что они «демократы», и на их по наклейке «Рыночную», а по составу преимущественно «Иудейскую» партию. И на «нас» — упертых государственников, державников», если даже хотите откровенно, то «имперцев». На нас они наклеивают ярлык — «черносотенцы». Но по существу мы всего лишь «почвенники», не шовинисты, ни в коем случае не антисемиты, но разумные «националисты». А по составу среди нас преимущественно русские. Поэтому нас в закулисье именуют «Русской партией». И мы не на жизнь, а на смерть боремся против того трупного Духа, который у нас сейчас все считают, что исходит от той падали, которую у нас весьма условно называют «сионизмом».

Я в Ясеневе перед чекистами не голословно предупреждал, что, мол, если развал КПСС и Державы будет продолжаться, то мы, почвенники, государственники, тоже не будем, понуря головы, как стадо при дурном пастухе плестись к обрыву. Коли по вывеске «Либеральная», «Псевдо-Демократическая», а, если называть вещи своими именами, грубо-попросту «Иудейская партия внутри КПСС», не будет обуздана и не прекратит свою истеричную работу по развалу Великой Державы, то мы, русские патриоты, припертые к краю пропасти, вынуждены будем действовать уже не в тени КПСС, не как ее верное патриотическое крыло. А мы открыто и не под скомпрометированными псевдо-«демократами» красными флагами, а под имперскими «черносотенными» черно-злато-белыми гордыми знаменами возрожденного Союза Русского Народа начнем создавать свое отдельное русское общественное движение.