Александр Байгушев - Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает

Ну, как против такой фигуры, предлагавшийся Яковлевым на «Огонек», членам Политбюро было возражать? не могли они догадываться, что им сознательно подсовывается чудовищный оборотень.

Правда, было у него одно чрезвычайно опасное двойное дно, о котором мне рассказала Татьяна Глушкова — он тайно заигрывал с украинскими крайними националистами-самостийниками, ненавидевшими москалей и готовыми взорвать Советский Союз любой ценой — лишь бы отделиться. Вот на этом-то «взорвать Союз любой ценой», видимо, и купили Коротича «хромой бес перестройки», «агент американского влияния» Яковлев и американцы.

Купили и подсунули Горбачеву с Лигачевым, отвечавшим за идеологию. Насколько я информирован, самого

Горбачева органы все-таки предупредить попытались (как предупреждали Горбачева и насчет самого Яковлева), что за Коротичем тянется «хвост». Но он отмахнулся: — я сам листал его книгу. Как он по сионистам бьет! Вы-то небось побоитесь так в лоб.

Когда я решился написать памфлет на Коротича, то, естественно, процитировал в своем памфлете и жирную аннотацию к «Лицу ненависти» и довольно подробно всю эту и другие «американо-ненавистнические», «антисионистские» книги Коротича, которые он стряпал под бдительным руководством «органов». Тем страшней и омерзительней представала инфернальная «оборотеническая» фигура Коротича и тем ярче высвечивался изнутри его адский опекун Яковлев и его многочисленные «жидовствующие» единомышленники.

Я писал свой памфлет как «силуэт идеологического противника». Надо было открыть обществу глаза на характерный тип «застрельщика перестройки» (так «они» сами себя называли). На поверхностно образованного «барабанщика», без корней, бездуховного ( торчат тут «церквушки, церквушки отравными, злыми грибами», — слагал стихи Коротич), вопиюще «местечкового», беспринципного и крайне наглого. То есть на целиком «ихний» троцкистский тип. Практически возродившийся духовный двойник тех прихлынувших из-за черты оседлости неистовых ревнителей 20-х годов, которые тогда ставили Россию на колени, а теперь вот решили поставить на колени опять. Я как бы играл с этим мерзким типом в вопросы и ответы и ядовито извинялся — за «некоторую резкость, ее трудно избежать, имея дело с жаждущим непременного столкновения публицистом, с его откровенно вызывающим стилем».

«Огонек» под руководством Коротича начал с якобы «кремлевских тайн». На потоке стал публиковать односторонние, а то и прямо сфальсифицированные материалы о «кремлевских тайнах», преимущественно используя, как исходный материал, грязь из диссидентского «спецхрана». Я все материалы сразу узнавал — они были пятнадцатилетней давности, подбрасывались нам через иудейский «самиздат» профессиональными агентами-сионистами из ЦРУ. Вот вытащив всю эту страшную грязь и дезинформацию на слепленную профессиональными скульпторами фальшивую «перестройку», Виталий Коротич и делал свои «огоньковские сенсации». Кстати, я об этом прямо в памфлете и написал.

Мне пришлось обильно цитировать. Но статья получилась хоть и очень длинной, но зато убедительной, как пухлое следственное дело. Коротич оказался пойман с поличным — на точных цитатах. Силуэту противника — Коротича, я в статье попытался противопоставить портрет русского человека, даже в стане врага, оставшегося патриотом — тогда еще не вернувшегося Александра Солженицына. Но Солженицына мы так и не смогли пробить даже с помощью армии и КГБ через цензора Володю Солодина. Горбачев при всей своей показной игре в широкую гласность трусливо согласился с цензором, что противопоставлять «советскому главному редактору» (?) Коротичу высланного эмигранта Солженицына — это уж слишком. Что вообще само имя Солженицына лучше, как требовал еще его горбачевский учитель Андропов, забыть — нигде ни в коем случае не упоминать. Статья «О фарисействе и саддукействе» вышла, увы, только с отрицательным силуэтом, без положительного примера Солженицына, повернувшегося лицом к России, но все равно имела бурный резонанс.

Обращался памфлет и к 30-м годам, показывая, почему «Огонек» рекламирует «Детей Арбата» А. Рыбакова-Аронова, которые «лежат вне русла «русского романа»» и являются политической фальшивкой. Прямо говорил, что «Дети Арбата» — роман космополитический. Концепция и материал его взяты у советологов. Причем называл вышедшие в Америке и пересказываемые Рыбаковым-Ароновым почти дословно злобные книжки А. Авторханова и Р. Конквеста. В эрудиции мне было не отказать, и я ловил «Огонек» за руку в печатании старых антисоветских и антирусских фальшивок. Настойчиво объяснял, что его идеологическая платформа в «бухаринщине» русофобских 20-х годов и, не называя «яковлевщины» (ни одна цензура этого тогда бы не пропустила, он все-таки ведь был членом Политбюро), достаточно прозрачно намекал, что вся новая «ихняя» якобы перестроечная идеология — старый мусор из русофобских 20-х годов и из американской подрывной «советологии».