Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

Zygmunt Gasiorowski. The Russian overture to Germany of December 1924//Journal of Modern History. Vol.XXX, № 2 (June 1958). P. 103. В связи с распространенным среди историков убеждением в существовании в 1920-е гг. далеко идущего военно-политического, соглашения между СССР и Германией, уместно привести свидетельство заместителя наркома – в прошлом полпреда в Берлине (1921–1930 гг.), писавшего своему преемнику: «Мы не продумывали, может быть, до конца вопроса о нашем отношении к попыткам немцев вооруженной рукой исправить версальские границы, но мы всегда осторожно держались во всех тех случаях, когда немецкая сторона заговаривала о совместной вооруженной борьбе, скажем против поляков. Мы не возражали, когда немцы говорили об общем враге, то же делали наши военные. Таким образом, мы не разбивали надежды немцев на то, что в случае их столкновения с Польшей, они встретят с нашей стороны ту или другую [поддержку? – Авг.], но никаких положительных заявлений с нашей стороны, которые давали бы им право надеяться на нашу активную помощь, с нашей стороны никогда не было […] Одним словом, мы никогда ни устно, ни письменно, ни официально, ни неофициально не давали обещания поддерживать герм[анское] пра[вительство] в его реваншистской войне против Польши» (Письмо Н.Н. Крестинского Л М. Хинчуху, [между 16 и 19].5.1933. – АВП РФ. Ф. 082. Оп. 16. П. 71. Д. 1, Л. 194–193).

Заявление Г.В. Чичерина представителям польской печати, 28.9.1925//ДиМП. Т.IV. М., 1966. С. 413.

Протокол № 11 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 18.2.1926, п. 2. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 3. Л. 23.

См. изложение предложений полпреда в Каунасе С.С. Александровского в: A. Kasparavicius. The political projections of the great powers with respect to Eastern Europe, 1925–1926//Lithuanian Historical Studies. 1996. Vol.1. P.170.

См. решение «О Литве» от 23.5.1929 (раздел 1) Остаются неизученными военно-политические связи между Москвой и Каунасом. Допущенный к государственным секретам автор глухо упоминает, что «к концу 20-х годов у Литвы и СССР установились особые отношения в военной области, которые носили секретный характер и были связаны с особенностями отношений обеих стран с Польшей» (А.А. Кокошин. Армия и политика: Советская военно-политическая и военно-стратегическая мысль., 1918–1991. М., 1995. С. 95).

Stanisław Gregorowicz. Polsko-radzieckie stosunki polityczne w latach 1932–1935. Wrocław; Warszawa, 1982. S. 26–27.

Протокол № 73 (особый № 55) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 16.12.1926, п 3. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 4. Л. 28.

См.: Протокол № 81 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 27.1.1927, и. 17. – Там же. Л. 52; Протокол № 87 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 17.2.1927, п. 7. – Там же. Л. 64.

Протокол № 94 (особый № 72) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 7.4.1927, п. 5//И.И. Костюшко (ред.). Указ. соч. С. 29.

Протокол № 125 (особый № 103) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 22.9.1927, п. 6//Там же. С. 33–34.

David M.Crowe. The Baltic states and the great powers’ foreign relations, 1918–1940. Boulder etc., 1993. P.10–11.

Уже 8 апреля 1925 г., обсудив процитированное выше решение Политбюро, Коллегия НКИД «сочла нецелесообразным припугнуть Латвию и Эстонию экономическим бойкотом» (Историческая справка о Балтийском союзе (приложение к записке И.М. Морштына М.М. Литвинову (копия Б.С. Стомонякову), 14.1.1932. – АВП РФ. Ф. 05. Оп. 12. П. 86. Д. 68. Л. 18).

Объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 29.7–9.8.1927. Стенографический отчет. Вып. 1. С. 46. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 317. С не меньшей односторонностью Чичерин доказывал противоположное, призывая в союзники Сталина, который в начале 1927 г. якобы заявил, «что, по мнению Политбюро, укрепление Германии ведет к повышению заинтересованности Германии в отношениях с нами» (Там же. С. 148). Сокольников, однако, призывал «ни в коей мере не обольщаться относительно немецкой политики» (Там же. С. 129), а Бухарин, подводя итоги дискуссии на пленуме ЦК и ЦКК, констатировал «разноречия» «между Политбюро и Чичериным» в оценках международной ситуации (Там же. С. 150).

Записка М.М. Литвинова Л.М. Кагановичу (копии членам Политбюро), 15.9.1931. – АВП РФ. Ф. 010. Оп. 4. П. 21. Д. 63. Л. 241.

«Дружба с СССР продолжает оставаться осью турецкой внешней политики, – заявлял в конце 20-х гг. премьер-министр Исмет-паша. – Ни с одной страной сближение Турции невозможно, если оно влечет за собой охлаждение СССР» (Запись беседы Я.З. Сурица с Исмет-пашой, 21.3.1928//ДВП СССР. T.XI. С.188). Руководство советской военной разведки не боялось докладывать: «на ближайший период времени военные конфликты между СССР и Турцией исключены; вполне возможно даже благожелательное отношение Турции к нам в случае военного нападения на СССР со стороны Англии и ее союзников» (Доклад Начальника IV Управления Штаба РККА о военной подготовке иностранных государств против СССР, [октябрь 1928 г.]. – РГВА. Ф. 7. Оп. 10. Д. 562. Л. 5). На заседании ИККИ Н.И. Бухарин допускал, что «в случае объявления нам войны» Турция «пойдет против империалистов в союзе с нами», а британский посол в Анкаре был «почти уверен», что ее министр иностранных дел сам является «членом 3-го Интернационала» (Объединенный Пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) 29.7–9.8.1927. С.171. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 2. Д. 317; G. Clerk to L. Oliphant, letter, Angora, 15.5.1932. – PRO. FO/371/16322/N3443).