Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

Параллельно была развернута организационно-правовая проработка действий государственного аппарата на случай войны. 25 марта, вслед за союзным Совнаркомом и по его представлению, Президиум ЦИК СССР утвердил порядок установления территории театра военных действий. Наиболее вероятными считались сценарии нападения на Советский Союз с участием Польши и Румынии, при котором в театр военных действий включалась вся территория УССР и БССР, Ленинградская и Западная области РСФСР (а при участии в войне Финляндии, Эстонии и Латвии также Карелия и два округа Северного края) [1808].

В области дипломатии во второй декаде марта наметилось возвращение к поискам разрядки напряженности в отношениях с Польшей. Наряду с уступками Варшаве в области транзита, в НКИД и руководящих инстанциях подготавливались предложения о возобновлении переговоров о пакте ненападения между СССР и Польшей. Стабилизация положения в западных пограничных округах и сдержанная реакция польского правительства на зондажные выступления советской прессы привели к сохранению неопределенного положения в межгосударственных отношениях между Москвой и Варшавой на протяжении последующих полутора лет [1809].

5 апреля 1930 г.

10. – О процессе СВУ (тт. Любченко, Косиор).

а) Одобрить в основном предложение ЦК КП(б)У о приговоре по делу СВУ. Отклонить предложение о снижении приговора главным виновникам предложив приговор не снижать.

б) Поручить т. Любченко написать на основе имеющихся материалов и документов, используя показания самих подсудимых, выдержки из речей и пр.[,] несколько фельетонов (2–3) в которых осветить вопрос о «независимости Украины», о том, как ее продавали националисты Украины полякам и пр., с переводом этих фельетонов на иностранные языки.

Выписки посланы: т.т. Косиору Ст., Любченко.

Протокол № 122 (особый № 120) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5.4.1930. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 8. Л. 129.

П.П. Любченко являлся одним из общественных обвинителей на процессе по делу СВУ, открывшемся в Харькове 9 марта; государственное обвинение поддерживалось заместителем наркомюста и заместителем генпрокурора УССР Михайликом и др.

Предложение о снижении приговора могло быть связано с лояльным сотрудничеством подсудимых с государственным обвинением. В частности, поведение А. Никовского давало основания считать его провокатором ГПУ [1810].

В обвинительной речи прокурор Михайлик заявил, что за свои преступления подсудимые заслуживают применения к ним высшей меры социальной защиты – расстрела, однако, учитывая их раскаяние, сторона обвинения не настаивает на таком приговоре и оставляет последнее слово за судом [1811]. Суд постановил в отношении академика Ефремова, В. Чеховского, Никовского и Павлушкова заменить расстрел десятью годами заключения. Шестеро подсудимых были приговорены к 8 годам лишения свободы, трое – к 6 годам, десять – к 5, пятеро – к 3, один – к 2, остальные девять человек были осуждены условно [1812].

20 апреля 1930 г.

Решение Политбюро

46. – О ксендзах (т. Ягода).

Суда над ксендзами в данное время не устраивать. Оставить в заключении 15–20 человек, а остальных выслать.

Выписка послана: т. Ягоде.

Протокол № 124 (особый № 122) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 25.4.30. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 8. Л. 138.

На рубеже 1929–1930 гг. в ЦК ВКП(б) рассматривался и получил одобрение замысел организации показательного судебного процесса над служителями римско-католической церкви. Было намечено провести суд над ксендзами в Киеве, однако в начале февраля из-за неблагоприятной международной конъюнктуры высшее советское руководство решило его отложить «до более благоприятного момента» [1813]. Однако в действительности был проведен лишь один из намеченных показательных процессов («процесс СВУ»). Причины изменения предшествующего решения документально установить не удалось.

Решение о высылке части арестованных ксендзов могло быть принято как в силу общей озабоченности Москвы состоянием отношений с Польшей, так и под влиянием обращения президента Польской республики И. Мосцицкого. По его поручению 11 апреля 1930 г. заведующий Восточным отделом МИД Т. Голувко передал полпреду просьбу о предоставлении выезда за границу 63-х-летнему кс. Станиславу Пшымберелу, возглавлявшему приходы в Детском Селе и Святого Станислава в Ленинграде. Он был арестован в октябре 1929 г. по обвинению в устройстве религиозных собраний и передаче посылок священникам, «поселенным» на Соловецких островах [1814]. 13 апреля заведующий 1 Западным отделом НКИД распорядился «срочно запросить т. Артузова» по этому делу [1815].