Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

Точное содержание внесенных в Политбюро предложений установить не удалось. Несоответствие формулировок этого пункта повестки дня и принятого решения («обеспечение экспорта» поручалось рассмотреть Валютной комиссии Политбюро, обычно занимавшейся разрешением проблем, связанных с импортом), вероятно, объясняется тем, что речь шла об оплате транзита через территорию Эстонии. Именно в увеличении объемов советского транзита было заинтересовано эстонское правительство. Однако «под давлением затруднений, испытываемых нашей внешней торговлей вследствие мирового кризиса, НКВТ и НКПС имеют директиву правительства всемерно направлять наши экспортные и импортные грузы на Ленинград и Мурманск вместо Риги, Ревеля, Мемеля и Кенигсберга», – сообщал полпреду в Таллин Стомоняков [1210]. Летом 1933 г. Коллегия НКВТ с удовлетворением констатировала достижения в работе Объединения «Внешторгтранс»: «Использование перевалочных иностранных портов – Ревеля и Риги – значительно сокращено. Грузооборот по Риге и Ревелю составил в 1931 г. 269 000 тонн, или 1,13 %, а в 1932 г. только 90 000 тонн, или 0,5 % по отношению к общему грузообороту по западной границе». В результате было сэкономлено 750 тыс. золотых рублей [1211].

16 января 1933 г.

4. – О Польше (т. Литвинов).

а) Предложить ОГПУ представить НКИД список лиц по Польше, въезд которых в СССР в качестве дипкурьеров нежелателен и запретить выдачу виз таким лицам.

б) Предложить полпреду в Варшаве принять к строгому руководству распоряжение НКИД о невыдаче местных виз без санкции НКИД.

Выписки посланы: т.т. Литвинову, Ягоде.

Протокол № 128 (особый) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 16.1.1933. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 14. Л. 43.

В начале 1930-х гг. II Отдел Главного Штаба Польши расширил практику направления своих офицеров в Москву в качестве дипломатических курьеров [1212], что в советских кругах объясняли стремлением активизировать разведывательную работу ввиду возможности военного столкновения Советского Союза и Японии. Эти опасения не были безосновательными, однако решение Политбюро вело к изменению сложившейся дипломатической практики и не учитывало политического влияния, которым пользовались офицеры II Отдела (в том числе бывшие) в правительственных кругах. Сообщение о новом порядке выдачи виз на кратковременное пребывание дипкурьеров в СССР вызвало яростную реакцию начальника Восточного отдела МИД (в прошлом – начальника II Отдела) полковника Т. Шетцеля. «Заострение на этом пункте отношений с польским генштабом, за которым стоит маршал, наступило не ко времени, когда в Варшаве мы сделали несколько удачных шагов навстречу этому штабу, – докладывал Антонов-Овсеенко. – И в результате Шетцель вне всякой моей инициативы предложил мне устроить свидание с маршалом. Ныне… это свидание отпадает» [1213]. Член Коллегии НКИД осудил предпринятые без санкции Центра попытки полпреда сгладить остроту конфликта из-за невыдачи виз офицерам польской разведки, добавив: «Нам и в голову не приходило, что из-за этого может получиться обострение в наших отношениях с Польшей» [1214].

В феврале 1933 г., ужесточая линию на противодействие разведывательной и политической работе Главного Штаба в Москве, советские представители потребовали отзыва из Москвы военного атташе полковника Я. Ковалевского. Оправдывая в беседе с Ю. Лукасевичем действия СССР, Литвинов заявил, что НКИД «приходилось считаться с материалами, представленными нам соответственными советскими ведомствами», в частности, «о разговорах между Ковалевским и японским военным атташе, которые трудно было не квалифицировать как поощрение японской агрессии. Подозрения вызывала также польская организация курьерской службы». Предлагая посланнику завершить обсуждение мер, принятых Москвой в январе-феврале 1933 г., нарком примирительно заметил: «Но в общем подозрительность не есть сама по себе болезнь, а только симптом, и я не сомневаюсь, что с улучшением наших отношений уменьшится и подозрительность» [1215]. Действительно, с середины апреля надзор ОГПУ за передвижениями польского посланника и исполняющего обязанности военного атташе был существенно ослаблен [1216].

11 апреля 1933 г.

Опросом членов Политбюро

40/16. – О поездке в Польшу торговой делегации.

1. Поручить НКВТ командировать делегацию в составе семи товарищей для ознакомления с производством и торговыми возможностями Польши.