Ольга Афанасьева - Лондон - игра престолов, театральные тайны, маньяки и привидения

Три месяца он гулял на свободе, а затем был обнаружен знаменитым преступником и «ловцом воров» Джонатаном Уайлдом; на сей раз Шеппарда препроводили в Ньюгейт и, приговорив к смертной казни за три ограбления, заключили в камеру висельников. Даже в это гиблое место он умудрился протащить железный «шип» и с его помощью принялся расковыривать стену (или, может быть, потолок); сообщники с другой стороны помогли ему выбраться наружу через проделанное отверстие. Тогда как раз проходила Варфоломеевская ярмарка, и он затерялся в потоке людей, направлявшихся на Смитфилд по Сноу-хиллу и Гилтспер-стрит. Оттуда он двинулся на восток, в Спитал-филдс, и остановился там в трактире «Голова Павла». Настоящий эпизод боевика — преступник чудом вырывается из заточения, чтобы смешаться с праздничной толпой среди лотков и балаганов Варфоломеевской ярмарки.

Вскоре после побега Джек вернулся к обычным занятиям. На Флит-стрит он ограбил лавку, но за ним устроили погоню и поймали. Его вновь отвели в Ньюгейт, поместили в отдельную камеру и приковали к полу двойными цепями. Все приходили посмотреть на него, и все говорили о нем. Джек стал сенсацией: все механики, вместо того чтобы работать, обсуждали в кабаках приспособления, с помощью которых Джеку удавалось сбегать. Когда в камеру к арестованному вошел священник, Шеппард обозвал его «пряничным рылом» и заявил, что «один напильник стоит всех Библий на свете». «Да, сэр, я Шеппард, — сказал узник, сидя в оковах, — а все тюремщики этого города — мое стадо». У него нашли спрятанный напильник, после чего он был переведен в «Каменный замок» на пятый этаж и прикован там к полу; на руках и ногах у него были кандалы. Все эти оковы ежедневно проверялись, и сам Шеппард находился под постоянным наблюдением.

Тем не менее он сбежал снова. Каким-то образом ему удалось высвободить руки из наручников и маленьким гвоздем разжать одно из звеньев цепи, сковывающей ноги; после этого он выскользнул из своих тяжелых оков. Куском цепи он перепилил брус, загораживающий печную трубу, и поднялся по ней в «Красную комнату», «дверь в которую не отпирали семь лет». Гвоздем он открыл замок за семь минут и выбрался в коридор, ведущий в часовню; потом с помощью штыря от одной из внутренних решеток открыл еще четыре двери, каждая из которых была заперта и заложена засовом с другой стороны. Открыв последнюю дверь, он очутился вне тюрьмы, над городскими крышами. Тут он вспомнил, что забыл одеяло — оставил его в камере. Тогда он тем же путем, через часовню и по трубе, вернулся обратно в «Каменный замок», чтобы забрать его. Затем снова вылез на крышу и по одеялу, приколотому штырем к каменной стене, бесшумно спустился на землю.

Несколько дней после этого он скрывался, притворяясь то нищим, то мясником, в то время как на улицах вокруг распевали песенки, прославляющие его последний побег. Он ограбил ростовщика с Друри-лейн и на добытые таким образом деньги купил себе модный костюм и серебряную шпагу; потом нанял карету и проехал под аркой самого Ньюгейта, прежде чем отправиться в путешествие по окрестным трактирам и кабакам. Пойманный в тот же вечер — через две недели после побега, — он был вновь помещен в тюрьму, из которой недавно выбрался с такой ловкостью; за ним постоянно наблюдали, потом отвели его в суд и снова приговорили к смерти, причем в тот день его «окружала самая многочисленная толпа, какая когда-либо собиралась в Лондоне». Согласно приговору, Шеппарда должны были повесить в течение недели. На этот раз сбежать ему не удалось.

Возможно, одержимость идеей побега развилась у него в детстве, когда он жил в работном доме, а навыки этот легендарный вор приобрел, работая у плотника в учениках. Именно там он научился пользоваться напильниками и резцами. Он практически никогда не покидал Лондона, хотя мог и далее должен был сделать это ради собственного спасения; например, проведя три дня в бегах в Нортгемптоншире, он приехал обратно в столицу. После своего предпоследнего побега из Ньюгейта он вернулся в Спитал-филдс, где жил в раннем детстве. Сбежав из тюрьмы в последний раз, он отказался уезжать из Лондона, несмотря на мольбы родных.

Джек Шеппард стал неотъемлемой частью лондонской мифологии, и его свершения были воспеты в стихах, балладах, пьесах и прозе. Возможно, именно от него произошел и Джек Прыгун? А может, это призрак Шеппарда?

Так или иначе, городская легенда о Джеке-прыгуне отразилась на многих аспектах викторианской жизни и вошла в современную поп-культуру. В течение многих десятилетий в Лондоне его именем пугали непослушных детей, говоря, что, если они будут плохо себя вести, Джек запрыгнет в окно среди ночи и заберет.