Дмитрий Федосов - Рожденная в битвах. Шотландия до конца XIV века

Эдуард I, прославленный полководец, заставил шотландцев дорого заплатить за все слабости и просчеты. Но его победное шествие стало возможным прежде всего потому, что война 1296 г. не была вызвана глубокими причинами. Помыкая Бэллиолом, Эдуард все же являлся лишь формальным сюзереном. Подавляющее большинство шотландцев никак не ощущало английской власти, не имело особых оснований для недовольства и осталось безучастным. Для них это была чуждая, «баронская» война, обреченная на неудачу. Даже среди магнатов кое-кто пошел против соотечественников, в том числе три графа. Нападение шотландцев на Карлайл отбил не кто иной, как Брюс-средний, лорд Эннандейл, — командир местного гарнизона.

Получив легкую и, по его мнению, полную победу, Эдуард повел себя иначе, чем прежде. Каждое его движение показывало, что Шотландия — такая же часть державы Плантагенетов, как лордство Ирландия или княжество Уэльс. Да и оставалась ли она королевством? Эдуард не назначил нового вассального монарха и сам не принял титул шотландского короля. В его указах Шотландия называлась просто «страной» (la terre d'Escoce).

Столицей «английской» Шотландии стал Берик, который заселили англичане взамен истребленных жителей. Осенью 1296 г. там заседал «парламент», принявший закон о новом устройстве страны. Наместником Шотландии Эдуард назвал графа Серри, канцлером — Уолтера Эмерсема, верховным судьей — Уильяма Ормсби. Шотландское Казначейство возглавил Хью Крессингем, так что все высшие должности достались англичанам наряду с королевскими замками. {450} 450 Chron. Guisborough, pp. 281, 284; Rot. Scot., I, p. 27. Более мелкие посты заняли шотландцы, искренне или на словах верные королю Англии. Появились и новые для Шотландии чиновники (escheators) для надзора за выморочными землями и доходами Эдуарда, который наделял своих приближенных огромной властью за счет шотландских магнатов. В распоряжение некоего Уильяма Дрю попали первое епископство и самое почетное графство страны, поскольку епископ Фрэйзер не покорился и предпочел задержаться в Париже, а граф Файф еще не достиг совершеннолетия. Тому же Дрюберикский парламент поручил сбор таможенных пошлин бурга Данди. {451} 451 CDS, II, № 264.

Настал черед и духовенства. Первого октября 1296 г. Эдуард предписал, что бенефиции в диоцезе Гэллоуэй будут отныне занимать англичане, а через год расширил приказ и на прочие диоцезы. {452} 452 Rot. Scot., I, pp. 35,47. Это удовлетворило английских прелатов, имевших виды на церковь Шотландии еще прежде, чем Плантагенеты — на ее трон. В итоге шотландский клир решительно выступил за независимость. Из двенадцати епископов лишь три выразили покорность Эдуарду, причем один из них (Глазго) скоро показал, чего стоила его присяга. Епископы Сент-Эндрюс и Данкелд не покидали Франции, прилагая все старания к тому, чтобы Филипп IV помог шотландцам по союзному договору против общего врага.

Доходы шотландской короны стекались в Берик и далее в Лондон. Наместник Серри мало занимался своими обязанностями, и в его отсутствие в стране заправлял Крессингем. Среди прочего он приказал, чтобы все запасы шотландской шерсти были доставлены в ближайшие порты на нужды короля Англии. {453} 453 Ibid., p. 40 b. Шотландцы окрестили ненавистного казначея «предателем» (игра слов treasurer — treacherer), ибо казначей Шотландии всегда назывался chamberlain. Юстициарий Ормсби, «ревностно следуя воле короля, без разбора объявлял вне закона каждого, кто не желал дать клятву королю Англии». {454} 454 Chron. Bower, II, p. 166.

«Умиротворение» Шотландии оказалось обманчивым как раз потому, что было легко достигнуто. Шотландцы убедились, к чему ведут «реформы» Эдуарда I, остановить которые могла лишь открытая борьба. В начале 1297 г. волнения произошли на западе страны, весной -в областях Гэллоуэй и Map. Восстание вспыхнуло стихийно и нуждалось в предводителе. Из магнатов одни хранили преданность Эдуарду, другие поневоле сопровождали его во Фландрии. Именно тогда и «поднял голову» (по словам Фордана) Уильям Уоллес из Элдерсли — простой рыцарь, чье имя не значилось в «Рэгманском свитке».

Уоллес (ок. 1272–1305), второй сын в семье, не получил земель отца и был почти нищим. Первое время он не обладал большим влиянием, но был тесно связан с бывшими Хранителями, видными противниками Эдуарда I — епископом Глазго и Джеймсом Стюартом, сеньором Уоллеса. «Не смея явно нарушить клятву королю, они подговорили одного кровожадного человека, Уоллеса, бывшего прежде главарем разбойников, поднять бунт и собрать народ себе на поддержку». {455} 455 Chron. Lanercost, p. 190. Их помощь способствовала успехам Уоллеса, за которые англичане клеймили его «разбойником и вором», а шотландцы славили «молотом и бичом англичан» {456} 456 Chron. Bower, II, p. 169; Blind Harry. The Wallace. Ed. A. McKim. Edin., 2003. и сегодня с гордостью произносят его имя. Он отличался редким мужеством и ни разу не отступил от дела независимости даже на словах.