Торговая монополия, освобождение от некоторых пошлин и прочие привилегии не давали равных преимуществ всем городским жителям. Полноправным горожанином-фрименом являлся только член торговой гильдии. Возникновение торговых корпораций в шотландских городах по сравнению с Англией запоздало на столетие; первые из них сложились в Берике и Перте к началу XIII в. На исходе века они существовали также в Эбердине, Стирлинге, Данди, Элгине и Эдинбурге. Как явствует из устава берикской гильдии, {301} 301 StatutaGilde//APS,I,pp.431–8.
это было замкнутое объединение с высоким вступительным взносом в сорок шиллингов. Войти в гильдию могли лишь состоятельные горожане, поскольку дневной заработок простого ремесленника составлял всего от двух до шести пенсов. {302} 302 CDS, IV, p. 459.
Мясники, сапожники и рыбаки принимались в гильдию при условии, если они лишь надзирали за трудом своих работников, не пачкая собственных рук. {303} 303 Leges Quatuor Burgorum // APS, I, p. 351.
Тем не менее члены гильдии отождествляли себя со всей «общиной города», и постепенно купеческая олигархия стала безраздельно властвовать в городах, особенно после перехода на фирму. В 1291 г. Эдуарду I присягнули только 81 человек от имени «общины» Берика и 71 — от Перта. {304} 304 CDS, II, № 508.
Таков, видимо, был численный состав торговых гильдий обоих бургов.
Главная особенность шотландского города — его преимущественно торговый характер. Ремесло оказалось в тени торговли, и ремесленники смогли создать свои цеховые организации только в XV в., чему всячески препятствовали влиятельные торговые гильдии. Сельское ремесло корона подвергала запрету: указ середины XIII в. не позволял чесальщикам шерсти покидать город и жить среди «горцев» под страхом тюрьмы. {305} 305 Nicholson, Scotland, p. 16.
Но и городское ремесло претерпевало большие трудности и явно отставало от европейского уровня из-за бедности природных ресурсов и непрестанных войн. Большинство ремесленников не допускалось в торговую гильдию и было отстранено от городского управления. При этом иногда, особенно в мелких бургах, торговца нелегко было отделить от мастерового. В Шотландии сословные преграды, как и их восприятие в сознании людей, не отличались четкостью и преодолевались намного легче, чем в Англии и на континенте.
Преобладали ремесла, связанные с сельским хозяйством и местным сырьем: ткачи, кожевники, кузнецы, пекари, мясники, рыбаки, каменщики. Шотландцы были искусными судостроителями. В 1247 г., готовясь к крестовому походу, граф де Сен-Поль заказал себе в далеком Инвернессе корабль, на котором отплыл в Палестину с отрядом крестоносцев из Блуа и Фландрии; корабль был так велик и красив, что вызвал восхищение английского историка Мэтью Пэриса. {306} 306 Matthew Paris. Chronica Maiora, RS, V, p. 93.
Галера, одна из излюбленных фигур шотландской геральдики, помещена в гербах Лордства Островов, графства Кейтнесс, многих городов и кланов.
В XII–XIV вв. в Шотландии не было ничего похожего на коммунальное движение и вообще сколько-нибудь крупных городских волнений. Бурги соблюдали еще большую покорность короне и сеньорам, чем в Англии, и вполне довольствовались своими привилегиями. В XIII в. мэр был у одного Берика, {307} 307 Kelso Liber, № 38.
но в XIV в. и другие бурги получили частичное самоуправление. Городские советы, состоявшие почти сплошь из членов торговых гильдий, отныне избирали олдерменов или провостов — под бдительным надзором короля или иного сеньора. Шотландские города были надежным оплотом королевской власти, которая весьма дорожила своими бургами. Этот союз ярко проявился в эпоху войн за независимость и стал одним из условий победы шотландцев.
Сразу несколько веских причин побуждают обратить особое внимание на историю церкви в Шотландии. Во-первых, ее исключительная роль в общественно-экономическом развитии страны, в ходе феодализации, освоении земель, а также в культуре. Во-вторых, большое число уцелевших средневековых документов имеют церковное происхождение и содержание: древнейшие хартии шотландских королей обращены к духовенству; из известных грамот Малколма IV (1153–1165) более 75% выдано в пользу клира. {308} 308 RRS, I, p. 57.
В-третьих, как мы видели, церковное держание по ряду признаков существенно отличалось от светского. В-четвертых, шотландская церковь занимала уникальное положение не только на Британских островах, но и во всем католическом мире.
В середине XIII в. шотландец Уильям Бернэм, студент Оксфордского университета, изучая труды английского хрониста Уильяма из Малмсбери и дойдя до описания собора 1072 г., который разделил всю Британию между архиепископами Кентербери и Йорка, пометил на полях книги: «salva Ecclesia Scoticana» (кроме Шотландской Церкви). {309} 309 Barrow, Anglo-Norman Era, pp. 1–2.
Английские прелаты выдвигали подобные притязания потому, что Шотландия была единственной страной в Европе, не имевшей духовного примаса. Из двенадцати равноправных диоцезов два подчинялись иностранным митрополиям (Гэллоуэй — Йорку, а Островное или Содорское епископство — Нидаросскому архиепископу в Тронхейме, Норвегия). Но остальные десять — Сент-Эндрюс, Глазго, Данблэйн, Данкелд, Брихин, Эбердин, Росс, Морей, Кейтнесс и Аргайл — находились в привилегированном положении.
Читать дальше