Эрих фон Фалькенгайн - Верховное командование 1914–1916 годов в его важнейших решениях

Политика и военное министерство были так тесно связаны с командованием армией в этой борьбе за существование, что не могли быть от него отделены. Где это ни проводилось, там всегда были налицо нездоровые последствия. И наоборот, начальнику Генерального штаба приходилось очень основательно всем этим заниматься, особенно политикой. [72]Но он, кроме редких неизбежных случаев, всегда тщательно избегал принимать участие в осуществлении решений. Он был убежден, – и это мнение еще более укрепилось за время совмещения им обязанностей военного министра и начальника Генерального штаба, – что никаких человеческих сил не хватит, чтобы рядом с верховным командованием исполнять еще другие обязанности. Вероятно, это мнение не было опровергнуто последующими событиями войны. Позволительно утверждать, что вышеописанное немецкое решение задачи управления во время войны большим современным государственным организмом было в принципе удачно. Лучшим решением наши враги нигде не располагали.

Вопрос о том, насколько это решение оправдывалось в жизни, зависел, конечно, как и во всех вещах нашего несовершенного мира, прежде всего от людей, которые должны были проводить в жизнь эти принципы.

Вопрос о ведении союзнической войны не был урегулирован между Германией и Австро-Венгрией ни перед войной, ни при ее объявлении. Причины, почему это так случилось, несмотря на опыты предыдущих коалиционных войн, неизвестны. [73]После смены начальников Генерального штаба изменение существующего порядка вещей не признавалось целесообразным, так как от такой перемены опасались вредного влияния на внутреннюю жизнь австро-венгерской армии и самой двуединой монархии, тем более, что они и так были потрясены неудачами на фронте.

Если бы перемена была проведена насильно, то пришлось бы с уверенностью ожидать изменения в личном составе на ответственных постах в верховном командовании союзника, а вместе с этим и вероятного изменения системы. А это является при исполинском механизме современной армии вооруженного народа таким сомнительным предприятием во время войны, что без крайней на то нужды оно было недопустимо, и недопустимо, главным образом, еще потому, что в Германии известны были теперешние должностные лица, с их недостатками, но также и с их достоинствами, но не было известно, кто заступит их место. В конце концов перемена не казалась уже столь настоятельной. Под давлением военной обстановки союзники сами собой были принуждены поступаться кое-какими частными желаниями в пользу достижения общих целей.

Германскому и австро-венгерскому командованиям, (последнее официально называлось Императорское и Королевское главное командование [74](kaiserliches und königliches Armee-Oberkommando), ничего другого не оставалось делать, как вступать во взаимное соглашение каждый раз, как возникал тот или иной повод.

Конечно, было естественно, что ввиду соотношения сил, германское верховное командование имело в решениях перевес.

Подобная система совместного ведения войны действовала удовлетворительно, при наличии довольно широкой предупредительности со стороны Германии, до тех пор пока Австро-Венгрия улучшением своего положения зимой с 1915 на 1916 год не введена была в искушение вступить на самостоятельную дорогу. Отсюда возникли затруднения (Unzuträglichkeiten), разросшиеся вскоре до такой степени, что к завершению периода деятельности генерала Фалькенгайна пришлось отказаться от старой системы, наметив переход к формальному признанию всеми союзниками германского верховного командования, в качестве верховного военного командования (Oberste Kriegsleitung). Мы еще будем иметь случай подробнее остановиться на развитии событий, которые послужили поводом к этому.

В отношениях германского верховного командования к болгарскому и турецкому командованиям никогда не возникало затруднений. Они всегда шли навстречу германским пожеланиям.

Выше было указано, что ответственность за действия верховного командования падала исключительно на начальника Генерального штаба. Он мог нести это исключительное бремя, конечно, лишь потому, что его в качестве сотрудников окружала группа выдающихся людей, которых надо считать тоже принадлежащими к верховному командованию. Нельзя обойти молчанием их имена в труде, трактующем о деятельности этого верховного командования. К начальнику Генерального штаба ближе всего стояли начальники отделений Генерального штаба: полковники Таппен, [75]– оперативного – и фон Людендорф не мог простить Таппену унижений в ходе кампании 1915 г., когда Ставка не позволила честолюбивому победителю при Танненберге реализовать его амбициозные планы, о чем Фалькенгайн подробно пишет ниже. Доммес, позднее фон Бартенверфер – политического; подполковники фон Фабек, позднее фон Тишовиц – личного состава и общего делопроизводства; Хенч, [76]позднее фон Раух – разв едывательного; и, наконец, майор Николаи – информационного.