Александр Шубин - Махно и махновское движение

В районе открывались новые школы, готовились педагогические эксперименты по системе анархиста Ф. Феррера. Учителя содержались крестьянами, но грамотные повстанцы и сами участвовали в преподавании. В программу школы входили в основном гуманитарные предметы: политэкономия, история, теория и практика анархизма и социализма, история французской революции (по Кропоткину) и революционного повстанчества в русской революции. Вновь начал работу махновский театр, ставивший пьесу «Жизнь махновцев». 84

Готовились и социальные преобразования — махновцы надеялись, что мир с большевиками продлится по крайней мере 3–4 месяца. На 15 ноября был назначен районный крестьянский съезд, но 13 ноября он был отложен из–за обострившейся обстановки. 85

Несмотря на заключенное перемирие, наученные горьким опытом лидеры движения относились к коммунистической партии с большой настороженностью и не отказывались от критики в адрес большевиков. 13 ноября Совет постановил, что необходимо требовать прекращения репрессий против меньшевиков и анархистов и освобождения их. 86 Несмотря на прежние разногласия и конфликты, махновцы вступились за социал–демократов, забыв, правда, об эсерах.

Цвет махновских войск (2400 сабель, 1900 штыков, 450 пулеметов и 32 орудия)87 под командованием Каретникова (сам Махно был ранен в ногу) был направлен на фронт. Одновременно началась дополнительная мобилизация в РККА, к которой крестьяне отнеслись более благосклонно в свете союза красных и Махно. Крестьянское ополчение приняло участие в штурме Перекопа, а кавалерия Каретникова и отряд пулеметчиков Ф. Кожина — в форсировании Сиваша, который переходили также четыре красные дивизии. Общение Каретникова с Фрунзе не было вполне приятным — махновцы привыкли, чтобы им разъясняли приказы, советовались в разработке плана боевых операций. Тем более, что предыдущий опыт взаимодействия с большевиками не располагал к доверию: «Видимо, махновцы не совсем доверяли мне», 88 — вспоминает командующий фронтом. Переговоры затрудняло и то, что большевики опять не выполнили соглашение относительно снабжения махновцев. Как пишет комиссар штаба фронта А. Осинкин, Каретников «говорил, что не может выступать, потому что армия чего–то не получила. «Судя по предыдущему опыту этим «чем–то» могли быть, например, боеприпасы. Фрунзе попытался приструнить Каретникова: «Скажите, как поступают в войсках Махно с тем, кто отказывается выполнить распоряжение вышестоящего начальника?» На что Каретников ответил: «Этого у нас не бывает…У нас в войске революционная дисциплина и все приказы обсуждаются с начальниками частей». 89 Фрунзе пришлось признать в общении с махновцами принцип обсуждения с подчиненными своих приказов. После того, как разногласия были урегулированы, кавалерия Каретникова и пулеметная рота Кожина начали переходить Сиваш.

Белые не смогли выдержать внезапного удара махновцев и красных со стороны Сиваша. Они не думали, что значительные силы противника смогут пройти через это ледяное болото. Оборона Врангеля рухнула. Махновцы вышли к Юшуню, в тыл укреплений Перекопа, а после эвакуации остатков белой армии расположились в районе Евпатории.

Быстрая победа над Врангелем приблизила новые испытания для Махновского движения. Один из командиров Г. Василевский говорил 15 ноября П. Аршинову: «Конец соглашению! Ручаюсь, что через неделю большевики будут громить нас». 90

13 ноября Гуляйпольский Совет постановил «довести до сведения командования Южного фронта о том, что красное командование на фронте недружелюбно относится к командованию Революционной повстанческой армии (махновцев) на почве симпатии красноармейцев к командованию Революционных повстанцев (махновцев) и желания их перейти в ряды повстанчества. Красное командование не старается все назревшие вопросы разрешить мирным путем, а обострить их». 91

Уже 17 ноября, на следующий день после ликвидации Южного фронта, Фрунзе отдал приказ: «Украинскую повстанческую армию передаю в оперативное подчинение командарма 4‑й, которому иметь в виду предстоящую переброску армии совместно с 9‑й стрелковой дивизией на Кавказ». 92 Это прямо противоречило старобельскому соглашению, в соответствии с которым армия Махно передавалась лишь в оперативное подчинение Южному фронту и, следовательно, не должна была отрываться от родных мест. Переброска махновцев на Кавказ означала бы прекращение их существования как самостоятельной политической силы.