Мариан Брандыс - Племянник короля

В связи с проездом через Париж в воспоминаниях сохранилось только краткое упоминание о встрече с прославленной мадам Жофрэн, приятельницей Польши и хозяйкой самого модного художественного салона в Париже. Упоминание об этом проливает некоторый свет на характер молодого князя. Мадам Жофрэн, особа чрезвычайно влиятельная и честолюбивая, считалась в то время во всей Европе не столько приятельницей Польши, сколько личной приятельницей Станислава-Августа. Сама она считала себя petite maman [Мамочка (франц.)] польского короля и, пользуясь этим полуродственным положением, старалась таким же родственным образом влиять на общий ход польскофранцузских отношений. Молодого князя она приняла чрезвычайно радушно и с первого взгляда оценила его "красоту и статность". Вот только недооценила она некоторых черт его характера. Недовольная последними шагами Станислава-Августа, она позволила себе в разговоре с его племянником в довольно резких словах отозваться о его дяде, польском короле. Тогда принц Речи Посполитой показал ей, на что он способен. Он одернул распоясавшуюся парижскую плебейку столь барским и высокомерным образом, что та сразу утратила свою самоуверенность и долгое время не могла опомниться.

В ее голове никак нe укладывалось, что этот шестнадцатилетний гонористый королевский петушок - родной племянник ее уступчивого и послушного cher fils [Дорогой сыпок (франц.)]. А петушок с удовлетворением через несколько лет записал:

"Это не испортило наших приятельских отношений, зато потом при разговорах она была куда осмотрительнее".

В Лондон князь Станислав приезжает зимой 1771 года. Первые месяцы он старается освоиться с лондонским светом, наносит все предписанные ему в Варшаве визиты, представляется ко двору, освежает связи, установленные дедом и дядей. Много выезжает, танцует, приобщается к развлечениям лондонского двора, разгульный образ жиз-, ни которого напоминает атмосферу отцовского дома.

Красота и молодость князя привлекают внимание лондонских дам; буквально не было отбоя от визитов и авансов. Вскоре от всего этого его отвлекают дела поважнее. Столица Англии переживает в это время период большого политического оживления. Правительство готовится окончательно разделаться с иезуитами. По улицам проходят шумные манифестации, призывающие отменить привилегии для членов парламента. Высшее общество увлекается масонством. На балах и светских приемах не говорят ни о чем ином, кроме высоких таможенных пошлин на чай, установленных недавно во взбунтовавшихся американских колониях. Князь Станислав по собственному почину завязывает много новых интересных связей, знакомится с выдающимися учеными правоведами, географами, знаменитыми путешественниками, специалистами по финансам. Прекрасные дамы приходят в ярость оттого, что красивый стройный юноша, вместо того чтобы танцевать с ними, тратит время на скучнейшие споры с серьезными и дурно одетыми профессорами. Тем временем у молодого Телка созревает замысел, на который наверняка не решился бы ни один из членов его семьи.

С наступлением весны он нанимает у одного из лондонских конюших лошадей и решает объехать с познавательной целью всю Англию. В то самое время, когда князь-подкоморий тешит жителей Варшавы зеленой гривой своего английского скакуна, его возлюбленный сын, также на английском, только наемном скакуне, с кучкой ошеломленных варшавских наставников и приглашенных лондонских профессоров забирается в самые отдаленные уголки британского острова, посещает угольные шахты и морские порты, беседует с купцами, моряками и фермерами, вникает в систему взимания арендной платы и обложения налогами.

Поездка эта длится несколько месяцев, и князь Станислав возвращается из нее восхищенный, полный впечатлений и сведений.-По собственному побуждению решается он и на другой необычный поступок.

"То, что я видел, вызвало во мне такое восхищение и такое страстное желание вникнуть во все это, что я решил вместо светской зимы в Лондоне провести восемь месяцев в Кембриджском университете... Часто размышляя над всем, что связано с моим положением, я начал понимать, что буду тем, кем я сам себя сделаю".

Однако прежде чем князю удается осуществить этот замысел, ему приходится пережить событие, омрачившее его пребывание в Лондоне. Как-то ноябрьским утром немец-лакей, "человек вполне достойный, но не отличающийся деликатностью", будит его от сна известием, что барские конфедераты [Барская конфедерация - политический союз шляхты, образованный в 1768 г. в городе Баре, против королевской власти в защиту шляхетских привилегий, разгромлен в 1772 г. - Прим. перев.] похитили короля. Известие это столь невероятно, что князь Станислав вначале считает его недоразумением или сплетней. Но лондонские газеты уже полны сообщениями о похищении. Тогда он поспешно одевается и едет к польскому посланнику в Лондоне Бужинскому. Разговор с посланником рассеивает последние сомнения князя. В здании посольства царит смятение.