А Волков - Зодчие

Андрей Голован разыскивал вернувшихся полонянников, расспрашивал о Булате. И ему посчастливилось встретить Кондратия.

Велика была радость Андрея, когда он узнал, что его старый наставник жив и попал во дворец казанского первосвященника. Кондратий по собственному опыту знал, что рабство во дворце намного легче, чем у мелкого ремесленника; он уверял молодого зодчего, что Булат доживет до освобождения, которое не за горами.

В душе Голована родилась надежда встретиться со своим старым учителем.

* * *

Музафар и другие турецкие агенты всё сильнее разжигали в народе ненависть к Шиг-Алею, обвиняли его в том, что, продавшись русским, изменник-хан хочет искоренить в Казани мусульманскую веру и всех татар силой обратить в православие.

Народные массы были глубоко равнодушны к борьбе правящих партий: казанским ремесленникам и земледельцам одинаково тяжело жилось как при Гиреях, так и при потомках Ахмата. Но религиозный фанатизм, раздуваемый в народе веками, был страшной силой, которой умело управлять мусульманское духовенство.

Положение Шиг-Алея сделалось весьма опасным.

Алексей Адашев снова поскакал в Казань - разобраться с делами на месте. Молодой придворный с радостью пускался в далекий путь, когда вопрос шел о защите русских интересов. Дело это требовало тонкого ума и твердого характера. "Без Адашева не обойтись!" - и это возвышало искусного дипломата в глазах царя Ивана.

- Видишь, Шиг-Алей Алеярович, каковы твои казанцы, - начал Адашев осуществлять тонкое поручение, данное ему царем. - Не любят рода Ахматова. Убьют тебя либо выгонят, коли не укрепишь город русскими людьми...

- Эй-яй! - Шиг-Алей прищурил хитрые заплывшие глаза. - Плохое дело, Алексей: шибко на меня Казань сердита. За отобранную Горную сторону сердита. Отдадите Горную сторону назад - будет подо мной Казань крепка, не отдадите бежать мне с ханства...

У Шиг-Алея был свой расчет. Заявляя себя верным сторонником Москвы и борясь за ее интересы, хан хотел выпросить у нее отпавшие от Казани области и увеличить свой наследственный юрт.

Но снова допустить усиление Казани - означало затянуть изнурительную борьбу, быть может на целые десятилетия. Это прекрасно понимал московский посол.

Адашев усмехнулся в ответ на требование хана:

- Беги, беги, Шиг-Алей Алеярович: Горная сторона все равно к тебе не воротится. Беги, только сначала сдай город нашим стрельцам.

- Того не можно, что просишь, боярин! Я мусульман, супротив своего юрта не встану...

Свести Шиг-Алея с ханства не удалось. Все же Адашев заставил хана принять для обороны от врагов отряд московских стрельцов.

* * *

Наступил 1552 год, последний год существования Казанского ханства.

Так тяжек был гнет Шиг-Алея, так невыносимы стали вымогательства и насилия ханских любимцев, что даже ахматовцы потеряли терпение и решили принять русского наместника; единственным условием подчинения они ставили неприкосновенность мусульманской веры.

Казанские послы приехали к царю Ивану с богатыми дарами и с челобитьем:

- Хан нас грабит и побивает без жалости... Пожалуй нас, великий государь, Алея от нас сведи, и мы тебе город сдадим. А только сеида нашего и мулл не тронь, мы хотим веровать по старине...

Убирать Шиг-Алея с ханства явился тот же неутомимый, незаменимый в казанских делах дипломат Адашев.

- Пусти московских людей в город, - объявил хану посол, - и проси у великого государя чего хочешь!

- Пустить московских людей в Казань не могу, - отвечал двуличный татарин. - Сам съеду в Свияжск, а там что хотите, то и делайте. Мне здесь не житье - каждую ночь в другом месте сплю, кольчугу не снимаю ни ночью, ни днем... Болячки натер с кулак величиной... Не так казанских людишек боюсь, как своих же телохранителей - султанских янычаров: изведут они меня... Съеду!

Выехал Шиг-Алей из Казани с хитростью, как всегда привык делать. 6 марта он объявил, что едет ловить рыбу на озерах и пировать на приволье. Посланцы Шиг-Алея ходили по домам и передавали ханские приглашения; гостей бесцеремонно забирали с собой.

Приглашенные заранее прощались с жизнью. Их жены выли, оплакивая мужей, и закапывали в землю драгоценности. Около сотни знатнейших людей вывез из города Шиг-Алей.

Был хороший весенний день.

Гости Шиг-Алея ехали мрачные, весеннее пробуждение природы не радовало их.

Вот и берег озера, еще покрытого бурым покоробившимся льдом.

"Насмешка... - думали казанцы. - Какая рыба! Нас сейчас под лед спустят рыбу откармливать... Как ханские слуги злобно смотрят! Не прорвешься сквозь их строй..."