Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло

Период очередного «собирания сил» длился на Руси примерно 10 лет. Внешние угрозы не исчезли, однако были временно законсервированы. С 1630 года началось формирование регулярных стрелецких полков и полков иноземного строя. С 1635 по 1638 годы были сооружены новые «засечные черты» по южным рубежам. Поволжье давно было прочно русским, и поволжские народы вошли в общерусскую жизнь. На 1636 год пришлось основание Симбирска (ныне Ульяновск).

Вслед за Западной Сибирью наступал черёд русского продвижения в Восточную Сибирь, в 1628 году был основан Красноярск…

А в 1632 году Россия отважилась на войну за возврат захваченной поляками Смоленщины и других земель. Смоленская война завершилась Поляновским миром с Речью Посполитой, подписанным 4 июня 1634 года на реке Поляновке между Вязьмой и Дорогобужем. Вернуть обратно не удалось почти ничего, но по Поляновскому миру Владислав отказался от прав на русский трон.

Относительная слабость постсмутной России проявилась и в истории с Азовом. В июне 1637 года эта турецкая крепость в устье Дона была взята штурмом русскими донскими казаками… Событие было потенциально важнейшее, да и в реальном масштабе времени прекратились татарские набеги.

Донцы укрепились и держались в отбитой у турок крепости пять лет – в народе потом слагали песни об «Азовском сидении». Казаки предложили царю Михаилу Фёдоровичу удержать Азов за Московским государством, но дед Петра не решался, боясь полного разлада с Оттоманской Портой. В январе 1642 года для решения вопроса об Азове был созван Земский собор, куда явились 192 выборных от всех сословий, кроме крепостных крестьян и холопов.

Формально Собору было поставлено два вопроса: воевать ли с Турцией и Крымом за Азов, и если воевать, тот где взять деньги? Но фактически это был вопрос о готовности нации надёжно оградить свои южные рубежи и осваивать потенциально богатые южные земли. Возникала новая, и немалая по своим возможным последствиям, альтернатива.

Ответы сословия подавали в виде «челобитных», и выявилась показательная картина. Так, духовенство, сосредоточившее в своих руках огромные ценности, заявило, что его дело бога молить, а «ратное дело ему не за обычай». Контраст с временами Сергия Радонежского, отправившего с Димитрием Донским на Куликово поле иноков Пересвета и Ослябю, был налицо. Русская церковь из фактора национального единения постепенно становилась национальной обузой и тормозом государственного прогресса.

Боярство и московское дворянство открещивалось от казаков, потому что они-де – люди вольные, беглые, и идти заодно с ними нельзя.

Среднее и мелкое дворянство в своей «челобитной» жаловалось на притеснения воевод, заявляло, что оно разорено «пуще турских и крымских басурманов московскою волокитою» и требовало, чтобы деньги на войну были взяты с бояр, духовенства и приказных, богатеющих на взятках… Служилое дворянство также настаивало на том, чтобы сбор денег был поручен не приказам, а выборным из дворян и горожан. В то же время дворяне требовали полного закрепощения крестьянства.

Крупные купцы-«гости» тоже жаловались на воевод и приказы и требовали введения выборного управления для купечества, будучи также недовольны разрешением торговать на Руси иностранцам.

Иными словами, уже через тридцать лет после окончания Смуты каждое имущее сословие было более озабочено собственными, чем общенациональными проблемами. И это при том, что готовности одной церкви не просто благословить удержание Азова и всего региона, но и выделить на это нужные средства, имеющиеся у церкви в избытке , хватило бы на обеспечение успеха. Имелись деньги и у боярства с купечеством.

Московские посадские люди проявили наиболее зрелое понимание момента и считали, что оборона Азова и её финансирование должны стать делом всех сословий. Однако стало ясно, что противоречия между сословиями слишком велики, что единства, необходимого для начала тяжёлой войны, нет.

Царь послал казакам приказ оставить Азов.

Жаль…

Допетровский русский XVII век, начавшийся 21 февраля 1613 года избранием Земским собором на царство Михаила Фёдоровича Романова, продолжился с 1645 года – после кончины первого Романова, царствованием отца великого Петра – Алексея Михайловича, которое длилось до 1676 года.

В целом этот период оказался для России неким промежуточным, хотя Алексей Михайлович не был бы отцом Петра, если бы не внёс в дальнейший рост возможностей России и своего посильного вклада.