Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло

Позднее эта двухтонная мортира получила у историков артиллерии название «Мортира Самозванца», но Чохов-то и Проня Фёдоров отливали её не для польского ставленника, а для – как они были уверены – законного царя-государя Дмитрия, сына Иванова…

Отрезвление народа пришло, однако, быстро, и поскольку на событиях Смутного времени я много останавливаться не намерен, ещё раз воспользуюсь телеграфным стилем ломоносовского «Летописца»:

«Расстрига… ввел с собою поляков и попов католицких, дав им великую волю. Но старанием князя Василья Ивановича Шуйского убит позорною смертию, мёртвый сожжён и пепел его развеян».

Действительно, 17 мая 1606 года в Москве вспыхнуло восстание, в ходе которого первый Лжедмитрий был растерзан, а новым царём 19 мая 1606 года был избран князь, боярин и воевода Василий Шуйский – личность мелкая, двоедушная и в русской истории абсолютно проходная…

Французы утверждают, что каждый народ достоит того правительства, которое имеет. Но это – во Франции. На Руси чаще бывало так, что правители оказывались недостойны народа, которым правили. И события с лета 1606 года по осень 1612 года лишний раз это доказали.

Выше было сказано, что народу России, как и Борису Годунову, в начале XVII века просто не повезло. Можно и уточнить – обоим не повезло не только с погодными условиями, но также с элитой.

Если бы княжеско-боярская верхушка проявила бы хотя бы десятую часть той заботы о государстве и будущем Руси, которая была свойственна Грозному и Годунову, то на царский престол был бы избран сильный царь, базой избрания которого стало бы его обещание и готовность быть продолжателем централизаторской самодержавной политики.

И если уж так желалось видеть на троне древнюю фамилию Шуйских, то имелся юный, энергичный и талантливый племянник Василия Шуйского – боярин Михаил Васильевич Скопин-Шуйский (1587–1610), о котором ещё будет сказано. Боярство же обеспечило избрание ничтожества, которое клятвенно заверило и дало «крестоцеловальную запись», что будет править, следуя воле Боярской думы.

Шуйский, провозглашённый Василием IV, потому и был избран, что являлся полной противоположностью Грозному и Годунову во всём – начиная от личных качеств и заканчивая государственной политикой, которую вернее будет назвать антигосударственной.

С воцарением Шуйского бояре как с цепи сорвались – от царя они требовали и получали щедрые денежные и земельные дарения, казна пустела, началось ужесточение положения крестьян, и уже осенью 1606 года в России вспыхнула первая в её истории Крестьянская война под руководством Ивана Болотникова.

Это было уже не локальное выступление Хлопка, а полновесное русское издание «Жакерии» и Крестьянской войны в Германии… Но если французские крестьяне восстали в 1358 году, английские под рукой Уота Тайлера в 1381 году, а германские под рукой Томаса Мюнцера – в 1524 году, и после поражения европейская крестьянская масса затихла, то массовое выступление русского крестьянства в начале XVII века получило своё продолжение в войнах с элитой Степана Разина и Емельяна Пугачёва. В Европе крестьяне волновались, конечно, и после грандиозных поражений, но более, так сказать, «цивилизованно».

Да и борьба там шла уже не столько за личную свободу, сколько за экономические права.

В России получалось иначе. На благоприобретённый «монгольский» индивидуализм («моя хата с краю, ничего не знаю») накладывались древние, тысячелетние вечевые воспоминания («на миру и смерть красна», «гуртом и батьку бить легче»)…

С одной стороны, русские крестьяне оказались более легки на подъём, но с другой стороны и русская элита оказалась тупее и недальновиднее европейской, из века в век не идя на уступки крестьянству. Годунов с началом засух крепостной режим смягчил – он заботился о судьбе государства. Шуйский же, как истый феодал-собственник, выразитель анти-государственных интересов собственников, крепостной режим ужесточил. В марте 1607 года «Уложением» царя Василия IV срок сыска беглых крестьян был увеличен с 5 до 15 лет – пожар тушили бензином.

Борьба Шуйского с восставшим народом растянулась на год… К тому же использовать фактор Болотникова было соблазнительно для определённой части боярства, в том числе – для группировавшегося вокруг Лжедмитрия.

Вначале Болотников осадил Москву, однако осенью 1607 года войска Василия Шуйского осадили Тулу, занятую повстанцами. Вначале Болотников был намерен стоять до последнего, но Шуйский целовал крест, что всем участникам обороны Тулы будет сохранена жизнь, и Тула сдалась. 10 октября 1607 года Болотников положил свою саблю к ногам царя, тут же был закован в кандалы, а затем выслан в Каргополь и там умерщвлён.