Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Что было бы тогда?

Что ж, если бы все эти – вполне возможные, в принципе – «если бы» реализовались, то история новой России была бы совершенно иной! Без тех крови и разрухи, которые как начались при царе, так и ещё больше усугубились саботажем имущих летом и осенью 1917 года.

Это была бы история новой России и без Гражданской войны.

В своих публичных выступлениях Ленин был вынужден подчёркивать, что большевики против сепаратного мира с Германией.

Если бы он говорил иначе, то вся интеллигентская – чиновно-адвокатско-журналистско-профессорская – сволочь, которая и так на все лады распевала песню о «пломбированном вагоне», потребовала бы для Ленина и его партии самосуда! Тогда только и криков было, что о «революционном оборончестве», о «войне во имя свободы до победного конца», а военный заём Временного правительства был назван «займом свободы»…

Хотя для России был бы, вообще-то, благом и сепаратный мир с Германией. Но нет же – сама мысль Ленина о том, что войну надо кончать не чьей-либо победой, а общим для всех миром – простая и верная мысль, не только не была воспринята образованными слоями России с энтузиазмом, она была освистана и ошикана.

В вонючих, заплывающих кровью, окопах сидели мужик и рабочий, не понимая – за что воюют? Или – уже поняв, что воюют ни за что … А рафинированные интеллигенты типа академика Готье ныли в дневниках о «народе-пораженце», якобы неспособном «защитить свободу»…

Я ещё не раз вернусь к такой типичной для старой России фигуре академика Готье, а пока скажу, что читал дневники этого крупнейшего русского индолога, относящиеся ко временам революции и гражданской войны, со смешанным чувством недоумения, горечи и отвращения – настолько был неправ и мелок Готье в своих текущих и перспективных оценках судеб России.

Рассмотрим лишь один ленинский виртуальный, но вполне реализуемый – при всеобщем желании – поворот в жизни России в 1917 году. Речь – об отношении к войне…

До весны 1917 года большевики не имели такого влияния в широких народных массах, которое играло бы решающее значение для массовых умонастроений и хода политического процесса в России. Напомню, что первый состав даже столичного Петроградского Совета рабочих депутатов был не большевистским, а подавляюще эсеро-меньшевистским, как и состав делегатов Первого Всероссийского Съезда Советов. При этом интересы масс – и отнюдь не только «низов», объективно выражали только большевики!

Чтобы убедиться в этом, познакомлю читателя с письмом некоего раненого офицера. Это письмо приводит поэт Александр Блок в своих выписках из документов учреждённой Временным правительством Чрезвычайной комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров царского правительства:

«Очень интересный документ представляет письмо какого-то раненого офицера, посланное из Москвы 25 января Протопопову (копия Милюкову). Автор письма говорит, с одной стороны, что надо… послать Милюковых и Маклаковых в окопы, чтобы они перестали работать на оборону и увидели, что такое война: легко им из кабинета предлагать воевать „до победного конца“. С другой стороны, офицер считает, что нельзя продолжать войну и надо заключить мир, пока нет ни победителей, ни побеждённых. „Если мир не будет заключён в самом ближайшем будущем, то можно с уверенностью сказать, что будут беспорядки… Люди, призванные в войска, впадают в отчаяние… не из малодушия и трусости, а потому, что никакой пользы от этой борьбы они не видят“…» [181]

Ну, допустим, что одно письмо – это всего лишь одно письмо… Но тот же Блок в реальном масштабе времени, в письме матери от 19 июня 1917 года, писал о впечатлениях от присутствия на пленарном заседании открывшегося в Петрограде I Всероссийского съезда Советов рабочих солдатских депутатов… Съезд приветствовал представитель Американской Конфедерации Труда (АФТ) – соглашательского профсоюза США и «долго поучал собрание, …обещал всякую помощь, только бы мы воевали…»

Американцу «для приличия» поаплодировали.

Но когда меньшевик (даже меньшевик!) Чхеидзе в ответ заметил: «Вы вот помогите нам главное поскорее войну ликвидировать», то «тут уж, – писал Блок, – аплодисменты были не американские» [182].

Иными словами, господствующим настроением было одно: войну надо кончать! А говорил об этом из ведущих политиков только Ленин!

Ленин ставил вопрос о войне не «бочком» – как Чхеидзе, а прямо, в лоб ! И если бы вся Россия – и Россия образованная, и Россия трудящаяся, весной 1917 года прислушалась к Ленину и потребовала от Временного правительства Львова и Керенского, от председателя ВЦИК съезда Советов Чхеидзе немедленно заявить союзникам по Антанте, что Россия не намерена более воевать, и что если союзники будут глухи к позиции России, она предложит сепаратные переговоры Германии, то…