Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Произошло это с Каутским году примерно в 1910-м или 1911-м… Еще в 1909 году Каутский опубликовал свою последнюю марксистскую работу „Путь к власти“, где писал:

„В обстановке всеобщей неустойчивости социал-демократия тем больше будет укрепляться, чем меньше она сама будет колебаться, чем вернее она будет самой себе… Чем непоколебимее, последовательнее, непримиримее будет социал-демократия, тем скорее она одолеет своих врагов…“

Это было сказано верно, но несколько общу, и далее Каутский выразился конкретнее, предметнее:

„Заботливые друзья опасаются, что социал-демократия может преждевременно прийти к государственной власти путём революции. Но для нас преждевременным приходом к государственной власти могло бы быть только приобретение видимости государственной власти до революции, т. е. до того, как пролетариат завоевал подлинную политическую власть. А пока это ещё не удалось, социал-демократия может добиться участия в государственной власти только в том случае, если продаст буржуазному правительству свою политическую силу. Пролетариат , как класс, никогда ничего от этого не выиграет, выиграют в лучшем случае только парламентарии , заключившие эту торговую сделку“ [1546].

Сказано великолепно!

Сказано актуально, по сути – о ситуации сегодняшнего дня во всех буржуазных парламентах, включая российский!

Вот только почти сразу после написания „Пути к власти“ – уже накануне Первой мировой войны, Каутский начал именно что заключать с Капиталом торговые сделки… А после Октября 1917 года прямо заявил о себе, как о враге Октября и Ленина.

Почему Каутский так сделал?

Да потому, что решил продать буржуазии свою политическую силу.

И продал.

Возможно, на него повлиял „синдром Лафаргов“, отравившихся в 1911 году. Не захотелось чего-то подобного для себя, пожалел себя…

В брошюре „Пролетарская революция и ренегат Каутский“ Ленин задавался вопросом: „Как объяснить это чудовищное извращение марксизма начётчиком в марксизме Каутским?“, и сам же отвечал:

„Если говорить практически-политически, то дело сведётся к лакейству перед оппортунистами, т. е., в конце концов, перед буржуазией. С начала войны прогрессируя всё быстрее. Каутский дошёл до виртуозности в этом искусстве быть марксистом на словах, лакеем буржуазии на деле…“ [1547]

Это ведь сказано не только о ренегате Каутском, но и о ренегате Яковлеве – в чистом виде! Пролетарский вождь Ленин был духовно хозяином своей судьбы, а ренегат Каутский, предавший пролетариат, стал духовным лакеем при чужих барских судьбах… Как и ренегат Яковлев – один из исполнителей элитарной контрреволюции 1991 года, совершённой в Москве по прямой разработке наднациональной мировой Элиты собственников.

Конечно, не все в советской элите пред-перестроечного образца были номерными агентами или агентами влияния, хотя их думаю, было намного больше, чем думают многие… Основную массу составляли, всё же, просто обожравшиеся привилегиями шкурники, сытые обыватели, не способные на мало-мальски человеческие движения души и тела, если эти движения были чреваты потерей кресла, „кормушки“, персонального оклада и т. д. Многие из них от развала СССР лишь потеряли – особенно генералитет, однако объединиться в критические дни не смог даже генералитет. И это при том, что любые, в том числе – насильственные, действия по сохранению конституционного строя СССР были бы со стороны, например, Вооружённых Сил СССР не более чем исполнением присяги.

И сейчас вся нынешняя „элитарная“ шушера, изображающая из себя идейных ненавистников Ленина, на самом деле просто не желает терять тёплые места, ибо, не обмазав чёрной краской Ленина, не получишь прав „элитарного гражданства“ в „приличном обществе“…

В этом, надо сказать, старый мир оказался сильнее нового мира Ленина! А, впрочем, – не сильнее, конечно… Искренний мир Ленина пал жертвой подлости старого мира… Старый мир сумел совратить Советскую власть – не как социальный институт, а как аппарат управления.

Говорят, каждый народ достоин того правительства, которое имеет. Однако советский народ после смерти Сталина, имел правительство, которое всё менее было достойно того народа, которым управляло. И по ряду причин, ни одна из которых не имела системного характера, в СССР не было выработано эффективных государственных и общественных механизмов противодействия разложению и деградации общества.