Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

В психологическом отношении Бухарин был человеком нестойким, поддающимся соблазнам, это хорошо проявилось даже в личной жизни, в его трёх только официальных браках на каждый раз молодых женщинах – Надежде Лукиной, Эсфири Гурвич и совсем уж юной Анне Лариной-Лурье.

Был он нестоек и в политике, поддаваясь как химерам собственного мозга, так и внешним влияниям. Недаром тот же Ленин, сказав в „Письме к съезду“ о Бухарине как „любимце партии“, далее продолжал: „…но его теоретические воззрения очень с большим сомнением могут быть отнесены к вполне марксистским, ибо в нём есть нечто схоластическое (он никогда не учился и, думаю, никогда не понимал вполне диалектики)…“

Воля ваша, но темна, темна вода во облацех…

Вряд ли будет когда-либо прояснён и следующий тёмный период в жизни Бухарина… Уроженец Москвы, сын учителя и затем – податного инспектора в Кишинёве, он пришёл в революцию в 1905 году 18-летним студентом экономического отделения юридического факультета Московского университета и был исключён из него в 1911 году – накануне окончания, по причине высылки в Онегу. В том же году он эмигрировал и вошёл в круг сотрудников Ленина. Как и Ленин, Бухарин с началом Первой мировой войны был арестован в Австрии по подозрению в шпионаже и выслан в Швейцарию.

Казалось бы – продолжай быть с Лениным, однако Бухарин уезжает сначала в Лондон, затем – в Стокгольм, откуда его в апреле 1916 года высылают, и он перебирается в Данию, а с октября 1916 года – в США, к… Троцкому! Как уже было сказано, вместе с последним Бухарин редактирует в Нью-Йорке меньшевистский журнальчик „Новый мир“ („Novi mir“).

В мае 1917 года Николай Иванович возвращается через Японию в Россию, на VI съезде РСДРП(б) избирается членом ЦК, с 1918 года он – главный редактор „Правды“…

Но говорить о нём, как о ленинце не приходится – один факт подрыва позиции Ленина в вопросе о Брестском мире вполне показателен. При этом Бухарин и упорен, и бесхребетен одновременно – бывают такие натуры, и они очень опасны, поскольку склонны к скрытому политическому бешенству.

Вот что такое был в действительности Николай Бухарин.

Фактически, он никогда и не был большевиком, потому что: а) был путаником в теории; б) не обладал стойкостью по отношению к соблазнам житейским; в) не обладал стойкостью по отношению к соблазнам политическим; г) обладал способностью к интриге и предательству.

Если и был кто-то, о ком можно сказать, что с ним Ленин стремительно и без колебаний сближался после Октября 1917 года, больше, чем это было до 1917 года, то это были Сталин и ещё – Дзержинский. Ленин в ходе гражданской войны хорошо узнал цену Сталину и затем ценил его всё более и более…

Не думаю, что Бухарина всё это радовало. И если бы в начале 20-х годов его поставили перед жёстким выбором: живой Ленин или живой Троцкий, выбрал бы Николай Иванович не первого, а второго.

А уж при выборе между Сталиным и Троцким – не на заседании Политбюро, а „в сердце своём“, и вовсе не приходилось сомневаться, кого выберет в начале 20-х годов краснобай Бухарин – златоуста Троцкого или глуховато говорящего Сталина.

Ленин же однозначно выбирал Сталина!

Иными словами, Бухарина вряд ли страшила с начала 20-х годов мысль о желательности „отстранения“ Ленина при удобном случае. И не один Бухарин среди „старых большевиков“ умышлял – по мере становления советской государственности – на Ленина… Вначале – „в сердце своём“, а уж потом – и в строго конфиденциальных осторожных разговорах с возможными единомышленниками… Соблазн был велик, а Николай Иванович поддавался соблазнам, и люди, хорошо его знавшие, знали это хорошо.

Не Бухарин в первую голову взвешивал возможность „отстранения“ Ленина… В первую голову на сей счёт не мог не ломать голову тот, кому это „отстранение“ было особенно на руку в целях прочного положения в высшем руководстве СССР, то есть – Троцкий…

Плюс – Зиновьев и Каменев.

Плюс – доверенные лица из окружения этой троицы, которые могли желать „отстранения“ Ленина ещё больше самих „патронов“.

Что же до конкретных возможных исполнителей, то вокруг Ленина в разные периоды его болезни было порой столько нужных и ненужных людей, что…

Одних профессоров-немцев, начиная с Фёрстера, хватало: кроме Фёрстера ещё и Штрюмпелль, Минковски, Нонне, Бумке… Это, впрочем, – наезжавшие „варяги“, однако хватало и отечественных „светил“… Только в последнем консилиуме, который состоялся 15 января 1924 года, и который нашёл состояние Ленина удовлетворительным, приняли участие О. Фёрстер, В. П. Осипов, В. В. Крамер, Д. В. Фельдберг, Ф. А. Гетье, В. А. Обух… Плюс – „просто“ врачи – например, П. И. Елистратов, который как-то не очень понятно проходит в сюжете болезни Владимира Ильича.