Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

А тот, кто искренне принимал лидерство Ленина и верно понимал его идеи, воспринимал и ленинскую манеру мыслить и аргументировать.

Это было особой чертой именно большевиков… У меньшевиков общей была лишь склонность к путанице, к склоке, к мелочности, а мыслил каждый на свой лад – кто во что горазд. Ленинская же часть партии мыслила по-ленински – не в силу диктата Ленина (чем он мог кому пригрозить?), а в силу приятия ленинских мыслей и подходов!

Ленин никого в партии не подавлял, даже если его интеллектуальное превосходство было очевидным. Он убеждал, он привлекал доводами, и при этом не «расчищал поляну» для «себя любимого», а с увлечением собирал вокруг себя сильные натуры. Он не боялся ярких и самобытных соратников, не видел в них конкурентов – не видел и по благородству натуры, и потому, конечно, что он был уверен в себе. Даже тень самоуверенности не была свойственна Ленину, но твёрдая уверенность и в своей силе, и в своей правоте не изменяла ему никогда – во всю его жизнь.

В то, отдалённое от нас уже более чем сотней лет, время, быть сторонником и единомышленником Ленина не означало иметь какие-либо привилегии, скорее наоборот… Даже руководящие большевики были тогда с формальной точки зрения или вообще маргиналами российского общества – как эмигранты Ленин, Крупская, Эссен, боевики Камо и Литвинов, или – скромными рядовыми интеллигентами вроде инженера Кржижановского и врача Дмитрия Ульянова…

В самуй РСДРП за Лениным шло тогда лишь количественно непрочное большинство, а то и меньшинство, и на рабочую массу решающее влияние имели тогда чаще меньшевики. Поэтому иди за Лениным можно было, лишь: а) имея сходную с ним собственную политическую позицию – как это было у, например, делегата V съезда 28-летнего Сталина, или: б) воспринимая взгляды Ленина и становясь на позицию Ленина , – как это было у делегата V съезда 28-летнего Алексинского…

Но какими, всё же, разными оказались судьбы у двух последних большевиков – делегатов V съезда, ровесников!

Пока Алексинский стоял рядом с Лениным, он не просто стоял на прочной политической позиции, он и мыслил верно, и вёл себя умно, и говорил умно – его речь на V съезде тому прямое подтверждение. А был он тогда под одним с Лениным знаменем искренне. В конце своей речи Алексинский, возмущаясь линией меньшевистского ЦК, сказал:

– Дело доходило до того, что он (ЦК. – С.К .) подобрал угодный ему состав экспертов, входивших в подготовительные комиссии при фракции, систематически вербуя туда оппортунистов, вроде разных N, между тем как в списке экспертов мы, разумеется, не находили имени такого руководителя и теоретика как Ленин [460].

Сын врача, исключённый за революционную деятельность из Московского университета, Александр Алексинский, был тогда в партии видной фигурой – депутат Думы, блестящий оратор…

Сын сапожника, исключённый за революционную деятельность из Тифлисской семинарии, Иосиф Сталин, был тогда в партии фигурой малозаметной – он даже на V съезд прошёл с совещательным голосом, слушал молча, ещё недостаточно владея русским языком.

Но Сталин с годами всё более вырастал, и чем более масштабной фигурой он становился, тем теснее и прочнее становилась его связь с Лениным. Причём это была связь, подчёркиваю, чисто идейная – за сотрудничество с Лениным до Октября 1917 года сладких коврижек никому не выдавали, да и после Октября – тоже!

Пришло время, и вместе с Лениным Сталин взвалил на себя ответственность за Россию и её судьбу…

А Алексинского с годами всё более захватывали амбиции, он всё более топтался на месте, а, значит, деградировал.

Дореволюционная эмиграция довершила его разложение и он окончательно пал, докатившись до антиленинских инсинуаций в 1917 году, а затем – до яро антисоветской деятельности уже в послереволюционной, в белой эмиграции.

Жаль…

Уже во времена I Государственной думы меньшевики пытались выстроить отношения с кадетами. Во время выборной кампании во II Думу эти шашни возобновились с новой силой, лидер меньшевиков Дан («Данилов») встречался с лидерами кадетов Милюковым и Набоковым частным образом «за чашкой чая». И Ленин в интервью газете Французской социалистической партии «Юманите» прямо заявил, что «это свидание с кадетами, без сообщения о нём ни в Центральном Комитете, ни в Петербургском комитете, было тайным и подпольным осведомлением кадетов».