Тимофей Грановский - Лекции по истории позднего средневековья

Реформация. Marheinike. Geschichte der Deutschen Reformation. Книга его, лишенная драматического интереса, содержит очень хорошее изложение догматической стороны истории Реформации. Из новейших сочинений самое знаменитое и полезное — книга Ranke Geschichte der deutschen Reformation, 5 томов, 6‑й том содержит дополнения и приложения. Ранке не довольствовался трудами своих предшественников и изданиями материалов, он тщательно изучил памятники во Франции и Бельгии. Вследствие того он представил самую полную картину Реформации, какая у нас есть до сих пор. Есть еще Histoire de la Reformation d'Aubigne — добросовестная книга, но с ограниченным взглядом, с явным пристрастием против католицизма.

Мы видели, какое движение совершалось в умах до начала Реформации. Схоластика как наука подверглась нападению со стороны гуманистов. Но дело шло не об одной науке, а о целой системе, политической и церковной жизни. Никогда еще папство не выставляло таких притязаний и надменных теорий, как в это время. Богословы выставляли права папы выше всего; принимая юридическую формулу, они ставили следующий вопрос: есть ли возможность апелляции от папы к богу? И решали его отрицательно. Иоанн Торквемада (Томас Торквемада — доминиканец, в 1481 г. глава испанской инквизиции, жестокий) в конце XV столетия выставляет следующее мнение: если бы не было папы, и Святое писание не имело бы никакой силы. Другой богослов, знаменитый кардинал Каэтан, Фома из Гаеты, учил, что в случае порочности папы церковь имеет право только молиться о его исправлении, но не роптать. Одним словом, прежние смелые теории (высказанные на соборах) устранены из богословских учений. Но оппозиций было много. С одной стороны, светские государи недовольны были вмешательством пап; конечно, это вмешательство ограничивалось только денежными мерами и финансовыми сборами. Государи с неудовольствием допускали это влияние пап на такое могущественное сословие в средние государства, каково было духовенство. С другой стороны, народ жаловался на эти тяжелые сборы огромного количества денег, выходившего из каждого государства в Рим; жаловался на назначение в духовные должности иноплеменников, ибо очень часто папа назначал, особенно в Германию, епископов и аббатов итальянцев, не знавших языка страны. Часто эти назначенные церковью сановники вверяли управление монастырями дьяконам своим, довольствуясь только получением дохода. Наконец, образованная часть народонаселения, именно те, в которых происходило движение литературное, где обнаружились первые стремления гуманизма, была враждебна папе вследствие злоупотреблений, за которые она взваливала на него исключительный ответ. Он был в ее глазах представителем всего этого порядка вещей и защитником суеверий и невежества (господствовавших в европейских университетах, школах). Но мы уже видели, какими орудиями действовали гуманисты, сочинения их расходились только в образованном кругу общества; в низших слоях действовала литература другая, чисто народная, более грубая в формах своих, но которой результаты были также разрушительны. Изучая историю средних веков, мы видели, что каждое сословие тогда имело свою литературу. Литература городов состояла из сказок, большей частью сатирического содержания, и замечательно, уже с XII столетия обыкновенно здесь играют роль лица, принадлежащие к духовенству. Но эта литература достигла в Италии высшей художественной формы в (Декамероне) Боккаччо. В Германии она приняла самый резкий и насмешливый тон XV в. Стоит взглянуть только на тогдашние переделки сказки о попе Амисе, Соломоне и Морольфе. Тиль Елен–spiegel — это вроде нашего Ивана–дурачка. Но под этой грубой формой скрывался здравый смысл, о который сокрушались и наука, и представители тогдашнего общества; он приходил в соприкосновение со всеми сословиями и смеялся над всеми. Наконец, литературные произведения с таким же направлением большего объема. Корабль глупцов — Nагrenschiff Sebastian'а Brant'а. Он собирает на один корабль всех глупцов; здесь являются представители всех сословий и смешная сторона каждого сословия с его недостатками, преданные глупости и осмеянные. Себастьян не любит книг, ибо в них расходится бесполезное учение, он требует здесь только смысла, он знает греков, не писавших много книг (только здравого смысла на вещи; он хвалит греков, ибо они не толковали много), но ясно смотревших на предметы. Своей низкой стороной это сочинение должно было произвести великое влияние. Доказательством служат бесчисленные издания этого сочинения, оно было переведено на все языки с бесчисленными подражаниями. Влияние этой книги было таково, что один из замечательных проповедников Гейлер из Кайзерсберга брал содержание своих проповедей из этой сатиры. Это были замечательные проповеди, исполненные насмешливых, резких выходок против всего существующего. Собственно, это были сатиры, сказанные с кафедры церковной. Но из этого мы видим, до какой степени глубоко проникло движение в массы. Притязания римской курии подвергались посмеяниям. Злоупотребления духовенства, которые в самом деле были велики, пороки и невежество монахов передавались на посмеяние народу. Мер против этого не принимали никаких.