Себастьян Хаффнер - В тени истории

В-третьих: уже сегодня, в эпоху сорокачасовой рабочей недели, у многих людей существует проблема, которой они прежде не знали и для которой также существует новое словосочетание: «Проблема свободного времени». У них есть больше свободного времени, чем когда бы то ни было, однако они очень часто не знают, что с этим свободным временем делать. Их новые игрушки — автомобили, кино, телевидение — быстро приедаются. Разумеется, они могут путешествовать на Мальорку, но что им там делать из года в год? Однако занятия, которым раньше трудящиеся люди украшали тогда редкое и ценное свободное время — семейная жизнь, интимное общение, чтение, участие в церковной или культурной жизни — находятся в состоянии умирания. Почему — неясно, возможно это находится в связи с определенным внутренним притуплением чувств вследствие механической работы; возможно, однако, также просто вследствие исчезновения настоящих забот и лишений. Шопенгауэр заметил полторы сотни лет назад, что человек не создан для счастья: избегни он нужды, и он непоправимо провалится в скуку. А она, мрачно добавил он, часто является большим злом. Тот, кто например рассматривает нынешнюю среду наркоманов, часто признаёт его правоту.

Однако ведь среда наркоманов не идентична с миром труда, в общем это не рабочие, кто ведёт асоциальный образ жизни, и это не рабочие, кто сегодня бросается в атаку на капитализм и промышленность. В общем и целом они знают, несмотря на старые доктрины и новые трудности, что следует ценить те преимущества, которые им подарили капитализм и промышленность. Не они являются «изменяющими систему», наоборот, они сегодня часто самая крепкая опора системы. Когда бюргеры и студенты устраивают демонстрации против атомных электростанций, рабочие скорее выступают за атомные электростанции — они знают, что недостаток энергии будет угрожать рабочим местам. Нет, революционным классом сегодня является тот, что им всегда был: класс интеллектуалов. И только самые глупые среди интеллектуалов (потому что и среди них естественно есть умные и глупые) сегодня ещё работают со старым марксистским инструментарием определений и рассматривают себя как авангард пролетарской революции против капиталистических эксплуататоров. Более умные вполне осознали, что капитал и труд давно уже находятся на одной стороне, а именно на стороне индустриальной революции, и что индустриальная революция ни в коем случае не состоит в обострённой эксплуатации человека человеком, а в усиленной эксплуатации природы людьми. Поскольку однако они по привычке стоят на стороне эксплуатируемых против эксплуататоров, то теперь они находятся на стороне природы — против людей, во всяком случае против людей индустриальной революции.

Этот человек, так говорят они, забыл, что он сам является частью природы. Тем, что он эксплуатирует природу для своих целей, он отравляет собственную окружающую среду и разрушает собственные условия существования; он опустошает планету и расточает невосполнимое сырьё; он создаёт оружие для своего собственного уничтожения; и в то же время он безответственным образом размножается и подготавливает всемирную катастрофу голода.

Эта критика нацелена на суть индустриальной революции гораздо точнее, чем критика Маркса. Также она попадает (равно как в 19 веке критика Маркса) в бросающиеся в глаза слабые места в современной стадии индустриальной революции: с расточением сырьевых ресурсов она не может долговременно продвигаться дальше, как ранее, равно как и с загрязнением воздуха и воды. Проблема улаживания международных конфликтов в атомную эпоху не разрешена; и то, что планета не сможет вынести безграничное увеличение численности человечества, очевидно, хотя мы не знаем точных границ — сколько она сможет вынести.

Чего однако не хватает новой критике индустриальной революции, так это «позитивного»; в этом она уступает старой критике Маркса. По Марксу в конце пролетарская революция должна была навести порядок. Новые критики могут только рисовать на стене неизбежную катастрофу. Им нечего сказать о том, как человечеству остановить индустриальную революцию или повернуть её вспять, и тем самым оздоровиться. Так что пожалуй индустриальная революция будет идти дальше; и возможно она как раз в продолжении движения принесёт с собой необходимые корректуры сегодняшних ошибок развития. Потому что не следует забывать, что человек — это очень ловкое и изобретательное создание, и что уже часто новые открытия компенсируют вредные побочные воздействия старых изобретений. Также не следует забывать, что индустриальная революция ещё очень молода, ей едва ли две сотни лет от роду, с исторической точки зрения она ещё в поре созревания. В этом возрасте каждый иногда делает глупые выходки, из которых он позже вырастает.