Григорий Попов - Поражения, которых могло не быть

6 июля 1914 г. утром Б. Хольвег дал заверения австрийскому послу, что Германия поддержит Австро-Венгрию в сложной ситуации в ее конфликте с Сербией и Германия считает, что Вена имеет в этом вопросе полную свободу действий. Хольвег не сказал ни слова австрийскому послу о войне и военной помощи Вене, но тот понял все по-своему, передав домой сообщение, в котором уверял австрийскую партию войны, что Германия готова следовать вместе с Австрией до конца.

В начале июля в Германии были убеждены, что сербская проблема будет решена Австрией самостоятельно быстро и при незначительных затратах. Берлин обнадеживал себя тем фактом, что династические связи обеспечивали лояльность и даже союз между германо-австрийским альянсом и Болгарией, к этой коалиции могли присоединиться с большой вероятностью Румыния и Греция. Таким образом кайзер намеревался изолировать Россию на Балканах еще до того, как прогремят первые выстрелы, впрочем, в серьезность намерений русских начать войну Вильгельм II, как следует из его беседы с канцлером Хольвегом, не верил, как не верило этому и германское верховное командование.

Решение Хольвега дать Вене заверения в готовности ее поддержать в случае нападения на сербов удивительно на том фоне, что он пессимистически заметил в своем дневнике примерно во время тех событий, что соотношение сил явно в пользу Антанты, учитывая неспособность Австрии эффективно поддержать Германию в ситуации большой войны. Хольвег пытался объяснить это тем, что в случае отказа Германии помочь австрийцам последние покинут альянс и атакуют сербов, вступив одновременно в войну с Россией и ее союзниками. То есть Хольвег предполагал намерение Вены совершить военное самоубийство ради престижа [5] Jarausch K.H. The Illusion of Limited War: Chancellor Bethmann Hollweg's Calculated Risk, July 1914 [1969] // Historical Social Research / Historische Sozialforschung. Supplement. No. 24; Contemporary History as Transatlantic Project: The German Problem, 1960–2010 (2012). P. 62. . Но это означало, что Германия, останься она в стороне от конфликта, практически навсегда должна была потерять выходы на Балканы и, соответственно, на Ближний Восток. Но Хольвег все-таки надеялся, что Франц Иосиф не пойдет на войну. Хольвег также предполагал отказ Франции выполнить союзнические обязательства, как это уже было во время Боснийского кризиса и Русско-японской войны. Германский канцлер все-таки больше рассчитывал на распад Антанты и локальную войну в форме полицейской акции против сербов, которых, как он был глубоко убежден, следовало наказать. Однако даже в случае большой континентальной войны, как обещал германский Генеральный штаб, победа будет на стороне немцев, но без учета вмешательства Британской империи, вероятность чего была вовсе проигнорирована Берлином в начале июля 1914 г. [6] Jarausch K.H. The Illusion of Limited War: Chancellor Bethmann Hollweg's Calculated Risk, July 1914 (1969) // Historical Social Research / Historische Sozialforschung. Supplement. No. 24; Contemporary History as Transatlantic Project: The German Problem, 1960–2010 (2012). P. 63.

Таким образом, многое зависело от действий Австрии, точнее венской элиты, которая была убеждена, что сербов можно быстро сломить, а затем Антанта пойдет на переговоры. Поездка Пуанкаре в Санкт-Петербург обнадежила австрийский кабинет, который считал, что французы намерены отступить. Во всяком случае, во время франко-русских переговоров, когда Пуанкаре был далеко от Парижа, Россия не могла начать мобилизацию, и у Австрии был шанс безнаказанно нанести удар по Сербии, а потом поставить Париж и Санкт-Петербург перед фактом, что Сербии как независимого государства более не существует. Вполне вероятно, что Антанта в таком случае не пошла бы на военное решение конфликта, постаравшись выторговать себе побольше на очередной дипломатической конференции. Но вмешался один факт: венграм надо было собрать урожай, поэтому Вена отложила мобилизацию. Тогда уже вмешался Берлин, подталкивая австрийцев к решительным действиям против Сербии, пока Антанта не начала подтягивать силы. Однако даже 26 июля канцлер продолжал убеждать всех, что Россия не вмешается в австросербский конфликт, поскольку не было заметно никаких враждебных действий со стороны русских.

Накануне объявления войны Сербии австрийские дипломаты достаточно решительно вели себя в Санкт-Петербурге, а в Лондоне они даже заявляли, что разделят Сербию между Болгарией и Албанией. Хольвег, в свою очередь, полагал, что австрийские войска самостоятельно быстро возьмут Белград до того, как Россия проведет мобилизацию, после чего при посредничестве Лондона Тройственный союз начнет переговоры с Николаем II. Германия объявила мобилизацию 31 июля 1914 г., позже, чем Россия, поскольку Хольвег надеялся на дипломатическое урегулирование конфликта при посредничестве Лондона, но почти с уверенностью, что Антанта сдаст сербов.