Михаил Вострышев - Чарующая Целиковская

Погасло дневное светило,

На море синее вечерний пал туман.

Шуми, шуми, послушное ветрило,

Волнуйся подо мной, угрюмый океан...

Следующее важное воспоминание - это Театр на Таганке. Для меня первое упоминание о театре связано опять же с "Форосом". Там отдыхал кто-то из руководства министерства культуры, и я помню первые разговоры с Ю. Любимовым - почему бы ему не возглавить загнивающий тогда старый театр, расположенный на Таганской площади. Известно, что Ю. Любимов, будучи тогда преподавателем Щукинского училища, талантливо поставил "Доброго человека из Сезуана", и ему предложили перенести этот спектакль вместе со студентами в театр, который с тех пор стал называться Театром на Таганке.

Хорошо известна роль мамы в развитии Театра на Таганке. И она заключалась не только в сценариях, многие из которых написаны ей в соавторстве с Ю. Любимовым. Она со всем жаром сердца отстаивала интересы Ю. Любимова и его спектакли, которые подвергались массированной критике не только со стороны чиновников от искусства, но и ее коллег по искусству. Видимо, это внесло свой "вклад" в малое количество интересных ролей в театре и кино. Мама всю жизнь работала только в одном театре - Театре им Е. Вахтангова - и до конца своих дней ходила туда как на праздник. Случилось даже так, что она на протяжении года-двух была, как раньше говорили, "невыездной" и не могла ездить на гастроли за рубеж. Однако она была уверена в правоте театральной деятельности Ю. Любимова, и ничто не могло заставить ее поменять свои убеждения.

"Неисправимая оптимистка" не делала из этого драмы. Для этого она была слишком умна, иронична и занята делами своей большой, любимой семьи.

Великого Эйзенштейна и ее любимого Кин Киныча (К. Юдина) уже не было в живых. А новые режиссеры снимали своих протеже и новых восходящих звезд.

Первые постановки в театре - "Десять дней, которые потрясли мир", "Антимиры", "Галилей", а потом "Пугачев", "Павшие и живые", "Живой", "Товарищ, верь!..", "Под кожей Статуи Свободы", "Гамлет" - потрясли меня, как и всю Москву. Самым лучшим подарком моим друзьям на день рождения были билеты на спектакли в Театр на Таганке. С этими постановками связаны многочисленные встречи у нас дома с талантливыми авторами, такими как А. Вознесенский, Е. Евтушенко, Г. Бакланов, Б. Васильев, Б. Можаев, Ю. Трифонов, Ф. Абрамов, которые читали стихи, делились планами и обсуждали творческие вопросы, связанные с постановкой их спектаклей на сцене театра. Конечно же, были бурные обсуждения после каждого спектакля, которые практически все не пускали в свет многочисленные комиссии министерства культуры, горкома партии и отдела культуры ЦК КПСС. Один год была целая эпопея постановки оперы по музыке известного итальянского композитора-авангардиста Луиджи Нона. К нам приходил не только он с прелестной семьей, но и все политбюро итальянской компартии, как сейчас говорят,- спонсоры спектакля. Все живые, симпатичные люди. Они резко отличались от советской номенклатуры. Они были не засохшими проповедниками идей, а людьми со своими заботами и слабостями. Корень, наверное, следует искать в том, что они были не у власти, а в оппозиции. Ведь власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно - любимое высказывание Юрия Петровича. Помню друзей мамы и Ю. Любимова: Г. Шахназарова, А. Бовина, П. Капицу, Г. Флерова и других замечательных людей, участвовавших в обсуждениях спектаклей и в подготовке очередных писем в инстанции; и телефонные разговоры с помощниками В. В. Гришина (в те годы первого секретаря Московского горкома партии) и Л. И. Брежнева. Помню приходы к нам В. Высоцкого и его потрясающие песни, которые мы с друзьями записывали на магнитофонную пленку, тиражировали и разучивали. Приходили к нам А. Сахаров и А. Солженицын, но беседы проходили, как правило, за закрытыми дверями гостиной.

Все эти события и встречи очень увлекали меня, развивали, учили отстаивать свои взгляды и пробивать то, во что искренне веришь. Помню чтение "запрещенных" книг, домашние обсуждения и споры о А. Солженицыне, В. Максимове и других запрещенных авторах, трактатах Бердяева, Лосева, Библии и Евангелии. Помню потрясающее впечатление, которое на меня произвели лучшие, на мой взгляд, произведения А. Солженицына "Один день Ивана Денисовича" и "В круге первом" и роман В. Максимова "Семь дней творения". Начиная со студенческих лет, во мне уже пробудились довольно определенные взгляды, которые я старался заявить и отстаивать. Я обсуждал это со своими друзьями: Колей Стамо, с которым я знаком с 1953 году, когда мы оба въехали в наш дом на улице Чайковского, Никитой Любимовым, Володей Кудряшовым моим сокурсником по Бауманскому институту, Леней Локшиным - моим старинным другом с форосских времен. Мы устраивали интереснейшие беседы и обсуждения, и в некоторых из них на равных, как товарищ, участвовала мама.