Михаил Вострышев - Чарующая Целиковская

Были у мамы друзья совсем из других сфер деятельности. Она подружилась с моими преподавателями по Бауманскому институту: прежде всего с Виктором Владимировичем Зеленцовым и его женой Гелианой Николаевной и Николаем Андреевичем Лакотой с его женой Ириной Павловной. Друзьями были Наталья Сергеевна Данько, врач отоларинголог,- подруга по отдыху на природе и по поездками за продуктами по Подмосковью (там продукты были значительно дешевле). Геннадий Подольский, который вместе с артистами Театра Вахтангова Мишей Воронцовым и Олегом Форестенко продолжил "картежное дело" после безвременного ухода из жизни "первого состава" картежников.

Мама дружила с нашими милыми соседями по лестничной площадке - семьей Мальцевых. Эта дружба осталась до сих пор и у нас - с Майей Михайловной Мальцевой, ее мужем Славой и сыном Мишей.

Вообще, трудно перечислить людей, с которыми мама встречалась как по делам, так и в часы досуга. Иных уж нет, а те далече. Но те, кто остались и с которыми мы встречаемся, продолжают дружить с нашей семьей так же, как это было при маме.

"Я буду, как папа Бэмби, появляться в трудные минуты вашей жизни",говорила мама нам, своим близким. И вот прошло восемь лет, как ее нет, но не отпускает мысль: что-то мы не сделали, не сказали те слова, что должны были сказать о ней. А время для этого давно уже настало. Мы все искренне благодарны известному театральному критику и другу семьи Борису Михайловичу Поюровскому, который вопреки всем и всему взял на себя инициативу вечеров памяти Людмилы Целиковской в Доме актера имени Яблочкиной. Его настойчивость и профессионализм сделали эти вечера заметным явлением в театральной жизни Москвы.

Мама была легким человеком. Ее нельзя назвать покладистой - именно легкой. Могла иногда даже крепко сказануть в шутку, если мы сильно пристаем. Могла и поругать, но всегда не оскорбительно и с юмором. Последние два года она тяжело болела, перенесла две операции, хотя продолжала работать. Но веселое настроение она сохранила до последних дней. Это у нее потомственное - несгибаемая жизнерадостность. "Санечка,- говорила она,- когда я буду умирать, заведи Второй концерт Рахманинова. Я его услышу, забуду, что смерть стоит у дверей, и, примиренная, расстанусь с жизнью". Очень любила русскую музыку Чайковского и Рахманинова.

Она умерла в Кунцевской больнице на моих руках в 6 часов вечера 3 июля 1992 года. Конечно, было не до музыки, и я не смог выполнить мамину волю. Каюсь. Завели Рахманинова уже дома после похорон.

Когда друзья пришли к нам в дом на сороковой день помянуть маму, я пригласил их на день рождения мамы 8 сентября. Мне хотелось, чтобы не угасла эта замечательная традиция, существовавшая при маминой жизни. И каждый год в этот день мы накрываем стол, как она любила, и ощущаем, что она где-то рядом. Приходят Слава Шалевич, Люда Максакова, Маша Вертинская, Миша Воронцов, Галина Львовна Коновалова, Борис Поюровский, Надя Якунина и многие другие ее друзья. Поем мамины песни, хохмим, говорим ее любимые тосты и шутки. Думаю, что ей понравилось бы, что мы не поминаем ее, а именно вспоминаем ее с радостью и улыбкой. По православным канонам это вроде бы не принято, нужно поминать в день смерти. Я даже консультировался по этому вопросу с батюшкой из Новодевичьего монастыря, где маму отпевали. Священник сказал, что это не принято, но что ничего плохого в этом нет. И вот в этот день мы все веселимся, поем песни, вспоминаем смешные эпизоды, связанные с мамой, обсуждаем свои дела. И создается ощущение, что мама просто вышла в другую комнату и сейчас вернется к столу. Лида делает пирог с капустой и яблочный штрудель, какие пекла мама и накрывает стол, как это любила делать бабушка Екатерина Лукинична. Этот светлый праздник мы отмечаем не скорбно, не грустим, а радуемся и веселимся, что судьба нас всех свела с мамой и что мы снова вместе.

Удивительный случай произошел во время открытия памятника на Новодевичьем кладбище. Собрались друзья, артисты Вахтанговского театра, вспоминали маму добрым словом. И вдруг кто-то, кажется Михаил Ульянов, подняв голову вверх, воскликнул:

- Смотрите! Как здорово!

На небе расцвела радуга, уходящая своими концами вверх. Словно улыбка появилась на голубом лице небосклона. Все тотчас принялись обсуждать чудесное видение и говорить:

- Значит, Люся нас видит!

- Она нас приветствует!

- Ей нравится, что мы собрались вместе и говорим о ней!

Эта сверкающая на голубом небе радуга - улыбка Л. Целиковской. Она до сих пор стоит у нас перед глазами.