Герберт Вотте - Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки)

Теперь уже деревни под властью другого верховного вождя. В городе, где он сам живет, состоящем, собственно, из нескольких слившихся деревень, гостей приняли так же радушно, как и в резиденции Шинте. Ливингстон и сопровождающие его люди снова пользуются исключительным гостеприимством. Такой прием оказывают обычно лишь близким друзьям.

Некоторые притоки Либы вытекают из озера Дилоло, длина которого лишь шесть - восемь миль, а ширина самое большее две мили. Изучая его, Ливингстон обнаружил, что воды озера текут не только на юго-восток, но и на северо-запад: частично в Либу и тем самым в Замбези, а отчасти и в Касаи, приток Конго. Следовательно, воды озера питают и Атлантический, и Индийский океаны. Неожиданно для Ливингстона это неприметное озеро и его затопленные окрестности оказались водоразделом между речными системами Замбези и Конго. Таким образом, ему посчастливилось сделать замечательное открытие, что послужило важным вкладом в познание орографии внутренних районов Африканского материка.

К сожалению, по ту сторону маленького озера Дилоло экспедиция обнаружила изменения не только в направлении рек, но и в отношении к ним местных жителей. Они не проявляют радушия к прибывающим, не обмениваются с ними подарками: они пристрастились к торговле, причем и цены они знают хорошо. В обмен за товары или за услуги они просят прежде всего патроны, которые ценятся очень высоко. В крайнем случае они уступят свой товар за миткаль или бусы. Но деньги и золото здесь не в моде. А у Ливингстона нет ни боеприпасов, ни иных подходящих для продажи вещей. И путешественникам ничего не оставалось, как потуже затягивать пояса, потому что даже дичи в этих местах не найдешь. Один из местных проводников добыл себе на ужин крота и двух мышей. В деревнях не раз можно было видеть, как дети выкапывают из нор грызунов. Ливингстон вынужден был променять на муку и маниоку оставшиеся еще бусы.

Чем ближе экспедиция к цели, тем труднее и опаснее путешествие. То и дело приходится переправляться через затопленные долины. Кое-где вода доходит до подбородка, а иногда путники переправляются вплавь, при этом они умело держатся за хвосты плывущих волов. Однажды Ливингстон спрыгнул со своего вола в глубоком месте; сильное течение помешало ему вновь взобраться на спину вола, и так в одежде и обуви ему пришлось вплавь добираться до противоположного берега. Как только его спутники увидели, что их начальника относит течением, чуть ли не двадцать человек бросились в воду, чтобы спасать его. Но он и без их помощи добрался до берега. Тут они, сияющие от радости, окружили его, притащили его вещи, выловленные в воде; он растроганно благодарил их за готовность оказать помощь. Пришедшие к вечернему костру путников жители ближайшей деревни старались запугать их предстоящей опасной переправой через глубокую реку. Однако это предостережение вызвало лишь смех у сидевших путников: "Все мы умеем плавать, белый человек совсем один только что переплыл глубокую реку". Полусерьезно, полуиронически заканчивает Ливингстон запись в дневнике в этот день: "Такая похвала вызвала у меня чувство гордости".

В марте экспедиция вступила на земли народности чибокве. В многочисленных деревнях люди не испытывают недостатка в необходимом, и жители охотно предлагают всевозможную еду, но взамен они хотят получить хлопчатобумажные ткани, а их у Ливингстона уже не осталось, и, разочарованные, они уходят.

В деревне, где правит вождь чибокве Нжамби, Ливингстон, поскольку все запасы иссякли, велит забить самого слабого вола. Пару кусков мяса он посылает вождю. Нжамби благодарит и обещает прислать продукты. Утром человек передает обещанную посылку, но, к сожалению, очень скудную, и вдобавок требование вождя отдать ему за проход чужеземцев по его земле одного человека, одного вола или одно ружье с боеприпасами. Если белый уклонится от уплаты, то не получит разрешения на дальнейший путь. Ливингстон велит передать вождю: никто не имеет права требовать дань у людей, не являющихся работорговцами. Когда посланники уходят, один из них замечает: "У них [у Ливингстона] всего пять ружей".

Около полудня чибокве кучками окружают лагерь. Спутники Ливингстона хватаются за свои дротики. Воины чибокве начинают угрожать, яростно размахивая мечами, целятся из ружей в Ливингстона, чтобы запугать его.

Ливингстон спокойно садится на свой раскладной стул, кладет ружье на колени и предлагает вождю тоже сесть. Хладнокровие исследователя вызывает неуверенность у Нжамби, и он вместе со своими советниками садится лицом к Ливингстону. Этим уже многое сделано. На вопрос, почему чибокве пришли сюда вооруженными, Нжамби указывает на одного из людей Ливингстона и заявляет: когда тот человек плюнул, его плевок попал на одного чибокве; эту вину надо искупить - выдать им как минимум одного человека из сопровождающих Ливингстона и одного вола или одно ружье. Виновный не отрицал своего проступка, но сказал, что это произошло случайно. Ему, несомненно, можно было верить, ведь он проявил желание уладить инцидент и только что преподнес "пострадавшему" кусок мяса в качестве подарка, а плевок свой он еще тогда же вытер. Вождь использовал этот пустяковый и давно улаженный казус как предлог для своих требований. Ливингстон возразил ему: "Вы хотите взять одного из нас? Мы все предпочтем скорее умереть, чем позволить стать одному из нас рабом. Мы крепко стоим друг за друга, ибо все мы свободные люди". - "Тогда дайте мне по крайней мере одно ружье, которым вы убили здесь вола". Но Ливингстон твердо отказывает вождю, так как ружье лишь побудит чибокве к агрессивности. Нжамби настаивает на своем требовании, Ливингстон решительно отвергает его. Ради достижения мира спутники Ливингстона просят его разрешения отдать что-нибудь вождю, и он снова жертвует своей рубашкой. Однако это не задобрило чибокве, и они воинственно размахивали мечами. Ливингстон добавил тогда бусы и платок, но и этого оказалось мало.