Георгий Куманёв - Говорят сталинские наркомы

И вот мне не по своей воле пришлось вплотную заняться химической промышленностью. Я хорошо помню ночь с 25 на 26 февраля 1942 г. Поздно ночью, как тогда было принято, я продолжал работать в своем кабинете, в Кремле. Вдруг раздался телефонный звонок. Это был Александр Николаевич Поскребышев. Он сказал: «Позвоните товарищу Сталину». Я набрал нужный номер, поздоровался и в ответ услышал спокойный, хорошо знакомый голос вождя: «Политбюро ЦК решило назначить Вас, товарищ Первухин, по совместительству наркомом химической промышленности».

Выслушав это неожиданное для меня сообщение, я ответил: «Как инженер–электрик, товарищ Сталин, я слабо знаю химию и, откровенно говоря, не очень–то ее люблю». (Вот такое было несколько наивное заявление.)

В ответ Сталин заявил: «Вы знаете, какое тяжелое положение сложилось в химической промышленности в связи с разрушением и эвакуацией большинства южных химических заводов. Необходимо поставить Вас во главе этой отрасли, чтобы поскорее выправить создавшееся положение. Что же касается нелюбви к химии, то настоящий большевик–коммунист скоро изучит и полюбит порученное ему партией дело».

Мне оставалось только поблагодарить Центральный Комитет за высокое доверие и обещать оправдать его.

Сталин спросил: «А что делать с Денисовым?» Отвечаю: «Оставьте, пожалуйста, моим заместителем». (Я ведь Михаила Федоровича неплохо знал, человек он был добросовестный и честный.) Председатель ГКО с этим согласился. И в ту же ночь на проходившем в Кремле заседании (Сталин звонил мне оттуда) моя кандидатура была одобрена, а затем сразу же вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР о моем назначении наркомом. Я тут же поехал в Наркомат химической промышленности СССР, собрал коллегию, руководящий состав, объявил им обо всем. И мы условились, по каким направлениям нам следует срочно разработать действенные меры, чтобы поскорее поднять разрушенную отрасль нашей индустрии.

А положение в химической промышленности к этому времени, т. е. к концу февраля 1942 г. было действительно весьма тяжелым. Захват противником важнейших промышленных районов страны привел к потере и крупных производственных мощностей химической индустрии, к резкому сокращению выпуска химических продуктов и материалов. В первый год Отечественной войны мы потеряли до 80 % мощностей по производству серной кислоты, около половины — по производству аммиака, более 83 % — кальцинированной соды, свыше 60 % — красителей. У нас осталось только 30, максимум 40 % мощностей химических заводов, которые вырабатывали необходимое сырье для производства порохов и боеприпасов. То есть производство порохов и боеприпасов было поставлено под удар. И если бы Государственный Комитет Обороны не принял эффективных мер к тому, чтобы на востоке страны быстро расширить за счет перебазированных предприятий действующие заводы, нашей армии было бы несравнимо тяжелее воевать. К счастью, работники химической промышленности с полной ответственностью к призыву Государственного Комитета Обороны, нашей партии и в течение 1942 г. (хотя летом и осенью пришлось снова заниматься эвакуацией) мы не только достигли довоенного уровня производства южных химических заводов, но и превзошли его.

Что касается дальнейшей судьбы Михаила Федоровича Денисова, то он до 1950 г., т. е. до моего ухода с поста наркома (тогда уже министра) работал моим заместителем и работал неплохо. Потом он возглавлял главк, затем ушел на пенсию. Скончался два года назад.

Г. А. Куманев: Каким же путем, Михаил Георгиевич, выходили во время войны из положения с порохами?

М Г. Первухин: Прежде всего запасы пороха имелись в моблре- зерве. И на первое время этого было достаточно. Кроме южных заводов мы имели большой завод в Горьковской области и большой завод в Молотове (Перми). Так что на этом мы вначале держались.

Положение было бы несравнимо лучше, если бы мы успели реализовать принятое буквально накануне войны правительственное постановление о развертывании в Советском Союзе пороховой промышленности во втором полугодии 1941 г. и в 1942 г. Насколько помню, в нем намечалось до конца 1942 г. построить ряд предприятий этой важной оборонной отрасли, включая 10 заводов по производству баллиститных порохов. Но из–за начавшейся фашистской агрессии эти планы не были тогда осуществлены. Но все же во время войны удалось ввести в эксплуатацию три завода по выпуску баллиститных порохов и один — пироксилиновых порохов. Это позволило увеличить производственную мощность нашей пороховой промышленности в течение военных лет в 1,5 раза, особенно по пироксилиновым и баллиститным порохам.