Георгий Куманёв - Говорят сталинские наркомы

Но потом при обсуждении на Президиуме ЦК КПСС внесенного нами одного предложения Хрущев обвинил меня в том, что я будто бы продолжаю разрушать совнархозы и веду пропаганду по их дискредитации.

Наше предложение, разумеется, не прошло, и я был совершенно уверен, что Хрущев «вышибит» меня из Комитета и направит в Западную Сибирь начальником «Главтюменьнефтегаза», о чем уже поговаривали. Но я ошибся: состоялось решение о моем назначении председателем Комитета по нефти при Госплане СССР. Здесь я проработал до августа 1965 г., когда Хрущев был уже отстранен от власти.

Теперь о моем отношении к нему и об оценке его деятельности. Прежде всего надо отметить, что выдвижение Хрущева в качестве первого лидера партии, а значит, и страны, было для многих, в том числе и для меня, неожиданным. Ведь за его плечами больших и громких свершений не числилось. В крупных теоретиках и преобразователях он не значился, хотя слыл не в меру словоохотливым, а в делах поспешным. Люди еще не забыли его активную борьбу на Украине, и затем в Москве с «врагами народа», руководящее участие в деятельности зловещих «троек», сдачу Киева в 1941 г., полный провал летнего Харьковского наступления Красной Армии в 1942 г., одним из главных инициаторов которого был член Военного совета Юго — Западного направления Хрущев, повальный голод на Украине в 1946 г. и отвергнутую его явно «маниловскую» идею о переходе к агрогородам…

Но бытовало и мнение, что он крепок, ухватист, хороший хозяйственник, простодушный, доступный, добропорядочный.

Вполне резонно полагать: если я неоднократно и незаслуженно попадал к нему в «немилость», был в числе «опальных», то у меня должно сложиться весьма отрицательное отношение к «нашему дорогому Никите Сергеевичу». Однако, несмотря на все его выкрутасы, самоуправство, самодурство и другие негативные действия (и не только против меня), я не могу не отметить, что первые годы государственной деятельности Хрущева были очень активными, довольно плодотворными.

Назову хотя бы освоение целины, когда один Казахстан стал давать в централизованный фонд страны до 16 млн. тонн зерна ежегодно. Или освоение Голодной степи, в результате чего Узбекистан ныне собирает до миллиона тонн хлопка сырца, о чем раньше могли только мечтать. Или коренная реконструкция железнодорожного транспорта, когда за 15 лет перевели железнодорожные перевозки с паровозной тяги на тепловозно–электрическую, что дало огромный экономический эффект. Так, в течение только одного 1970 г. страна сэкономила около 130 млн. тонн угля!

По инициативе Хрущева произошла также глубокая реконструкция строительного дела, что позволило ускорить темпы строительства производственных объектов и жилья. Сейчас вовсю критикуются хрущевские пятиэтажки, которые сооружались с минимальными удобствами. Их называют с насмешкой «хрущебами». Но именно благодаря этим «хрущебам» в сравнительно короткие сроки миллионы советских людей удалось переселить из бараков и подвальных помещений. И в те годы наши новоселы, конечно, были ему за это благодарны.

Как известно, в феврале 1956 г. на XX съезде КПСС Никита Хрущев выступил в качестве главного обличителя так называемого культа личности Сталина. В своем докладе «О культе личности и его последствиях» он привел многочисленные примеры имевших место в стране отступлений от ленинских норм государственной и партийной жизни.

Решения XX съезда дали возможность провести реабилитацию сотен тысяч оклеветанных граждан, пострадавших от произвола и беззаконий карательных органов. При этом главным и по сути единственным виновником всех неблаговидных дел в СССР, никак не совместимых с социалистическими и коммунистическими идеалами, был объявлен Сталин.

Разумеется, Сталин несет большую ответственность за страдания и гибель многих невинных людей. Он обязан был в качестве высшего должностного лица в стране пресечь все незаконные методы ведения следствия и все внесудебные вынесения приговоров. К сожалению, это не было сделано. Напротив, Сталин в силу своего характера и подозрительности даже поощрял такие формы выявления «врагов народа» и борьбы с ними, будучи уверенным, что это — наилучшее средство ликвидации вражеской «пятой колонны», а заодно и всех нестойких элементов.

Однако, разоблачая и осуждая сталинский культ, Хрущев отводил законные обвинения от самого себя как одного из приближенных вождя. Ловкий и изворотливый, он хорошо понял крайнюю необходимость исключить появление нежелательных вопросов о его личной причастности к репрессиям и другим допущенным в Советском Союзе беззакониям и выступить в качестве третейского судьи, якобы не имевшего никакого отношения ко всем негативным явлениям сталинской эпохи.