Георгий Куманёв - Говорят сталинские наркомы

В целом я глубоко убежден, что, несмотря на некоторые, даже серьезные ошибки и промахи (в том числе и в области руководства сельским хозяйством), Сталин в военно–экономических вопросах был человеком весьма дальновидным и часто действовал обдуманно, взвешенно. Мне довелось участвовать на многих совещаниях в Кремле, заседаниях Политбюро ЦК и правительства, пленумов ЦК партии и т. п. И я могу только подтвердить, что почти всегда по разным вопросам Сталин советовался и прислушивался к мнениям специалистов. Это подчеркивает, например, и знаменитый авиаконструктор, генерал–полковник авиации и академик Александр Яковлев в своей книге «Цель жизни». А если взять мемуары наших полководцев, то все они единодушно такую черту вождя тоже подтверждают.

Но иногда, как я уже отмечал, Сталин неоправданно и упрямо решал важные проблемы вопреки целесообразности и мнения других.

И еще была у него одна поразительная черта: когда шло какое- нибудь заседание, кто–то выступал и возникали споры, — Сталин умел слушать.

Некоторые из его ближайшего окружения, в том числе члены Политбюро ЦК, иной раз проявляли торопливость, бросали выступавшему разные колкие реплики.

— Не мешайте, — обрывал их Сталин. И обращаясь к оратору, говорил:

— Продолжайте Ваше выступление.

Правда, Сталин терпеть не мог проявлений краснобайства, расплывчатости, отсутствия четких положений в речах, дельных предложений, особенно по конкретному или личному вопросу. А уж если тот или иной выступавший пытался «выкрутиться», занимался попросту враньем, участь такого бывала не завидной.

Вот все, что могу сказать по этому вопросу.

Г. А. Куманев: Как Вы оцениваете отмену в СССР вскоре после окончания Великой Отечественной войны хлебных карточек? Задаю этот вопрос, потому что мне уже приходилось читать и слушать, что это был, якобы, обыкновенный пропагандистский шаг Советской власти.

И. А. Бенедиктов: Подобные демагогические утверждения могут вызвать только глубокое возмущение своей какой–то наглостью и безаппеляционностью. Между прочим во многих работах, с которыми мне довелось знакомиться, этот вопрос почему–то вообще не освещается. О денежной реформе вкратце что–то говорится, а об отмене продовольственных карточек — почти ни слова.

Я хочу напомнить, что с 1947 г. мы начали завозить продовольственные товары в розничную сеть для накопления их к началу открытия магазинов по продаже без карточек. К 1 декабря 1947 г. запасы, например, мясных продуктов в розничной сети возросли против января этого же года на 65 %, жиров — на 60 %, а сахара больше, чем вдвое.

Прошло два с половиной года после войны (срок весьма короткий для перехода к свободной торговле) и здесь, безусловно, сказалась сила нашего колхозно–совхозного строя, что позволило Советскому государству первым из всех стран, участвовавших в войне, отменить карточки. Этого забывать нельзя.

Только небольшое число капиталистических стран смогли добиться отмены карточек к концу 1948 г. Многие же страны, в том числе Франция, Италия, Западная Германия, Норвегия, Голландия расстались с карточками лишь в 1949 и 1950‑х гг. Это тоже считаю целесообразным подчеркнуть. Отмена, карточек вскоре после окончания Великой Отечественной войны явилось примером гибкого управления народным хозяйством страны и укрепления нашей экономики. Даже реакционная зарубежная печать не могла умолчать о таком факте. Денежная реформа и отмена карточек в СССР, по ее мнению, знаменовали собой важный этап в послевоенном развитии Советского Союза.

Г. А. Куманев: Когда и кем поднимался вопрос об организации совхозов на базе некоторых экономически слабых колхозов?

И. А. Бенедиктов: Этот вопрос поднимался в послевоенные годы. Я в свое время представил записку в ЦК партии, в Политбюро о целесообразности ряд слабых колхозов перевести в совхозы. Записка была разослана обкомам партии и вокруг этого предложения развернулась острая дискуссия. Здесь, в центре имелось немало противников «записки», усмотревших в ней «подкоп под колхозный строй». Но все обкомы партии меня поддержали, посчитав предложение вполне разумным.

И в 1954 г. часть колхозов, экономика которых особенно сильно пострадала от войны и по другим причинам, была переведена по просьбе общих собраний колхозников в совхозы. Между прочим первыми, кто подал мне эту идею, были сами колхозники. И мы посчитали необходимым их мнение поддержать.