Андрей Негин - Шлем из Городца

Поэтому, даже если a priori считать местом смерти Александра Ярославича Городец-на-Волге, возникает вопрос о том, почему и кому шлем князя был оставлен. Конечно, довольно заманчиво было бы объявить шлем подарком принявшего ислам правителя Улуса Джучи Берке; шлем этот мог быть захвачен в 1262 г. в числе трофеев при разгроме на Кавказе Хулагу — основателя династии и государства Хулагуидов в Иране. Однако данная гипотеза имела бы больше вопросов, чем ответов, не имея доказательной базы, и была бы, вследствие этого, необоснованной.

Не более доказательными могут быть и попытки отождествлять шлем с каким-нибудь другим князем: Андреем Городецким (1255–1304), Борисом Константиновичем (умер в 1393 г.) или его племянником Василием Дмитриевичем Кирдяпой (скончался в 1403 г.), хоть два последних и чеканили в Городце монеты, на которых можно увидеть «плетенку», очень похожую на ту, которая присутствует в декоре шлема.

Андрей Александрович умер и похоронен в Городце. Есть указания на то, что местом его упокоения был древний храм Михаила Архангела [137] ПСРЛ. Т. 18. С. 86. . В связи с этим фактом на итоговом заседании лектория «История Городца: между фактом и вымыслом», проходившем в Городецком краеведческом музее в 2011 г., местные краеведы выдвинули в числе других гипотезу о том, что, возможно, в той старой церкви хранились и княжеские доспехи Андрея Александровича либо в качестве реликвии, либо в сокровищнице храма, а потом при определенных обстоятельствах (например, разрушении храма при оползне) княжеский шлем был кем-то изъят и спрятан в земле [138] Дмитриевская, 2012 а, б. .

Помещение оружия в церковь в качестве реликвий действительно имело место в русской православной традиции. В связи с этим следует вспомнить хранившиеся в ризнице Троицкого собора Пскова мечи, приписываемые князьям Всеволоду (Гавриилу) и Довмонту (Тимофею) [139] Артемьев, 1992. С. 66–74. , а также так называемые шлем и кольчугу Илигея [140] Зыков, Манькова, 1999. С. 110–116; Зыков, Манькова, 2000. С. 315–332. . В Солотчинском монастыре над гробницей Олега Рязанского висела кольчуга [141] Записка, 1851. С. 31. . В ходе реставрации Успенского собора Чернигова, проводившейся в 1791–1798 гг., были обнаружены захоронения под его полом. Вскрывать их не стали, но через отверстие, прежде чем его засыпать, увидели «много гробов, из коих немногие уцелевшие… и на одном из них лежал большой величины меч» [142] Труды, 1827. С. 105. . В Смоленском Успенском соборе хранились приписываемые легендарному воину-святому XIII века Меркурию Смоленскому копье, железные «сандалии» (башмаки-сабатоны; определение железных башмаков как сабатонов — рыцарских железных башмаков — остается под сомнением) и шлем [143] Вауе, 1912. Р. 50–51. . В Успенском соборе Владимира в аркосолии, при гробнице князя Изяслава Андреевича (сына Андрея Боголюбского), лежал шлем, по преданию ему принадлежавший, и большие стреловидные железные болты (длиной 1,26 м), которыми обстреливали штурмующих из крепостных самострелов [144] Георгиевский, 1896. С. 68. . Необходимо, однако, уточнить, что в большинстве случаев эти воинские реликвии относятся к более позднему времени и связаны с именами своих владельцев только посредством церковных преданий. Сами же эти предметы считались в народе чудодейственными, исцеляющими болезни, поскольку некогда принадлежали святым людям. Например, шлем Илигея старались надеть на себя, о чем сообщает А. Кривощеков: «каждый богомолец, приходящий на поклонение гробу Далмата, считает своим непременным долгом одеть эти вещи и помолиться в них, искренно веря, что одежды Далмата (Илигея) исцеляют от слабости, а шишак от головной боли… Как воина, его считают покровителем и защитником военных» [145] Кривощеков, 1914. С. 268. . Также и «железная рубашка Олега Рязанского», согласно поверью, почиталась как чудодейственная, и больные, в облегчение недугов, возлагали на себя панцирь, надеясь получить исцеление [146] Любомудров, 1859. С. 6. .

Таким образом, анализ материала, пусть и немногочисленного, позволяет говорить о существовании традиции, уходящей корнями в языческие времена, но продолжавшей быть в средневековой Руси привилегией аристократии, поскольку эта деталь обряда похорон, с помещением в захоронениях (или в интерьерах храмов) оружия, характерна исключительно для княжеских погребений в храмах-усыпальницах [147] Панова, 2004. С. 162–163. .

Что касается предположения о хранении княжеского шлема Андрея Александровича в храме Михаила Архангела в Городце, то оно бездоказательно уже в силу того, что нет никаких данных о причислении его к лику святых. Этот князь оставил о себе недобрую славу в народе, так как из-за его властных амбиций и по его просьбе на Северо-Восточную Русь не раз приходили монгольские рати, опустошавшие ее. Уже только вследствие этого его вооружение не могло нести в себе той исцеляющей силы, которую бы боготворили прихожане; следовательно, в данном случае, вероятно, речь не может идти о почитании шлема в качестве святыни. В то же время сложно аргументированно говорить и о том, что шлем мог просто храниться в «сокровищнице» храма. При этом совершенно надуманным и бездоказательным является предположение об изъятии с места погребения и укрывании шлема в земле, и как раз в месте прорыва штурмующими городских укреплений, где происходила кровавая схватка (!).