Дмитрий Соболев - Секретная авиашкола. Немецкий учебный и испытательный авиацентр в СССР 1925-1933 гг.

Промышленность Германии также находилась в тяжелом положении. Страна была истощена войной и должна была выплачивать репарации [1] Только к концу 1920 г. Германия, выполняя свои обязательства перед странами-победителями, выплатила 8 млрд. марок золотом. Позднее общая сумма репараций была определена в 132 млрд. марок. . Еще хуже обстояли дела в военной области. По условиям Версальского мирного договора армия Германии не должна была превышать 100 тыс. человек, ей запрещалось иметь такие современные виды вооружений, как авиация, танки, подводные лодки. Германии воспрещалось также ввозить и вывозить из страны оружие и военные материалы. По меткому высказыванию английского историка Герберта Мэйсона, статьи Версальского договора, касавшиеся авиации, угрожали «отбросить Германию в эпоху воздушных шаров» [2] Mason Н. The Rise of Luftwaffe. 1918–1945. Cassel-London, 1975. Р. 38. .

Не желая прекращать деятельность своих предприятий, немецкие предприниматели с одобрения военных стали переводить производственные мощности за рубеж. В 1920-х гг. авиафирма «Фоккер» открыла свой завод в Амстердаме, «Дорнье» — в Альтенрейне (Швейцария), «Рорбах» — в Копенгагене, «Юнкерс» — в Мельме (Швеция) и Филях (CCCP), «Альбатрос» — в Мемеле (Литва). Благодаря этим мерам конструкторы получили возможность продолжать разработку и выпуск самолетов, многие из которых можно было при желании переделать в боевые машины. Однако начать планомерную подготовку к возрождению боевой авиации не удавалось: никто не рисковал пойти на открытое нарушение условий Версальского договора в страхе перед контрмерами со стороны Великобритании и Франции.

Уничтожение германского авиационного имущества (в данном случае — пропеллеров) по требованиям Версальского договора

Все это предопределило начало кооперации Советской России и Германии в военно-промышленной области. Оно было выгодно для обеих сторон, т. к. должно было помочь России укрепить свою экономику и армию, опираясь на немецкий научно-технический и военный опыт, а для Германии означало бы перспективу развития военной индустрии за границей, в обход Версальского договора. «Мы хотим двух вещей: во-первых, усиления России в хозяйственной и политической, т. е. в военной, области и, таким образом, косвенно, собственного усиления, поскольку мы укрепляем возможного будущего союзника; далее мы хотим <���…> непосредственного собственного усиления, для чего поможем создать в России военную промышленность, которая может послужить нам в случае необходимости», — писал начальник Управления сухопутных сил рейхсвера (так назывались немецкие вооруженные силы до 1935 г.) генерал Ганс фон Сект в специальном меморандуме по вопросу советско-германских отношений [3] Цит. по: Захаров В.В. Политика советского государства по отношению к Германии в военной области и ее влияние на обороноспособность СССР (1921 — июнь 1941 гг.). Дисс. докт. ист. наук. М., 1993. С. 62. .

Очевидно, что такое сотрудничество являлось грубым нарушением условий Версальского договора, особенно его статьи 179, согласно которой Германия обязывалась «принимать подобающие меры к тому, чтобы не разрешать германским гражданам покидать свою территорию для поступления в армию, флот или воздухоплавательную службу (под этим термином понималась также и авиация. — Авт .) какой-либо иностранной державы или для прикомандирования к ней в целях оказания ей помощи в военном деле или вообще для содействия в обучении военному, морскому и воздухоплавательному делу в чужой стране» [4] Версальский мирный договор / Пер. с франц. М., 1925. С. 68–69. . Поэтому все переговоры между Советской Россией и Германией по вопросам военно-промышленного взаимодействия велись в обстановке строгой секретности.

Первые контакты между рейхсвером и руководителями советского государства возникли вскоре после поражения Красной Армии в польской кампании. Так, в начале 1920-х гг. на аэродроме Смоленска немецкие летчики приступили к обучению летчиков Красной Армии [5] Горлов С.А. Совершенно секретно: альянс Москва-Берлин, 1920–1933 гг. М., 2001. С. 126–127. . Смоленский опыт открыл для обеих сторон большие перспективы по подготовке высокопрофессиональных специалистов и фактически предопределил создание в ближайшем будущем немецких военных центров в Советской России, которая единственная могла противостоять диктату западных держав.