НИКОЛАЙ ЯКОВЛЕВ - 1 АВГУСТА 1914

Хладнокровный анализ профессиональных историков с тех пор вне всяких сомнений показал, что нападение Австро-Венгрии на Сербию было лишь поводом для всемирного пожара. На карте стояли реальные империалистические интересы, а не защита прав маленького народа. Впрочем это видели и современники, которым было доступно, хотя бы по положению, знание голых фактов, без сентиментальных прикрас.

П.Н. Милюков, отличавшийся, как мы видели спокойным взглядом на историю, обозревая в мемуарах годы кануна войны, заметил: «Казалось, Россия уходила с Балкан — и уходила сознательно, сознавая свое бессилие поддержать своих старых клиентов своим оружием или своей моральной силой. Но прошла только половина четырнадцатого года, и с тех же Балкан раздался сигнал, побудивший правителей России вспомнить про ее старую уже отыгранную роль – и вернуться к ней, несмотря на очевидный риск, вместо могущественной зашиты интересов балканских единоверцев, оказаться во вторых рядах защитников интересов европейской политики, ей чуждых. Одной логикой нельзя объяснить этого кричащего противоречия между заданием и исполнением. Тут вмешалась психология».

Психология эта выплеснула на улицы толпы, организовавшиеся в манифестации с заверениями в преданности трону. Петербург стал Петроградом, Дворцовую площадь переполняли коленопреклоненные демонстранты, в том числе студенты. Германское посольство разгромлено, разбиты здания немецких фирм. На улицах кричат «ура» и ревут «Марсельезу». Знающие люди, однако, различают в этом подъеме квасного патриотизма опасные для режима тенденции. Агент московской охранки доносит о массовых демонстрациях: «Сознание, что, борясь с немцем, они борются с правительством, состоящим из немцев», укоренилось в народных кругах. На заседании Совета Министров министр внутренних дел Щербатов 6 августа жалуется: «Настроением рабочих пользуется революционная агитация, старающаяся раздувать патриотическое настроение в массах. Извольте-ка силой разгонять толпу, которая идет с царскими портретами и национальными флагами требовать искоренения немецкой крамолы. В Москве уже пришлось пережить подобный момент, и мы знаем, к чему это привело».

Эти оценки пока оставались достоянием узкого, круга охранителей престола. А по стране в целом разливались ура-патриотические настроения. «Утро России», «Биржевые ведомости», издавна шедшие нога в ногу с обывателем, были полны, как и следовало ожидать, шовинистического задора. Но в этом же ключе пишут и кадетские газеты, совсем недавно клявшиеся в своей оппозиции режиму, – «Русское слово», «Русские ведомости». Когда они завопили о Николае II как о «царе-обновителе «, о единении обожаемого монарха с народом», газета «Союза русского народа» «Русское знамя» с легко различимым оттенком торжества и злорадства заметила: «Вся Россия превратилась в черносотенцев, и профессорские «Р.В.» пишут только черносотенные статьи».

В царском манифесте об объявлении войны искали и находили глубокий смысл. Велению времени по казенному отсчету соответствовало пожелание манифеста – «чтобы в этот год страшного испытания внутренние споры были забыты, чтобы союз царя с народом укрепился и чтобы Вся Россия, объединившись, отразила преступное наступление врага».

Итак, то что совсем недавно В. И. Ленин считал почти невозможным, стало фактом. Всего полтора года назад он просвещал А. М. Горького: «Война Австрии с Россией была бы очень полезной для революции ( во всей восточной Европе) штукой, но мало вероятно, чтобы Франц Иосиф и Николаша доставили нам сие удовольствие». Доставили! Посему товарищи-революционеры, за дело. — В. И. Ленин с ближайшими соратниками из Австро-Венгрии в Швейцарию, рядовые партии, как подобает, в массы. Большевистская партия поторопилась обнародовать свое видение разразившейся войны, как объявлено империалистической. 1 ноября 1914 года увидел свет ленинский манифест о войне, работа «Война и российская социал-демократия». В нем указывалось: «Превращение современной империалистической войны в гражданскую войну есть единственно правильный пролетарский лозунг» [2] [2[Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 48, с. 155. . Отсюда вытекало положение о «поражении своего правительства», которое относилось не только к России. Однако лишь в нашей стране стали лихо работать против своего государства.

Во время войны Ленин пишет статью «О национальной гордости великороссов», в которой указывал». «Чуждо ли нам, вели корусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы ее трудящиеся массы (т.е.9/10 ее населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнету и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великороссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс» [3] [3] Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 26. с. 107. .