Фредерик Кемп - Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

«Это еще мягко сказано, господин Банди, – ответил Кларк. – Солдаты полностью выложатся, чтобы по прибытии туда быть встреченными вице-президентом». Кларк не мог представить, что за важные дела были у Джонсона в Вашингтоне, ради которых он мог уехать, не встретив «войска, за которыми наблюдал весь мир». Кларк не знал о беспокойстве Джонсона, связанном с появлением в Берлине воинского контингента.

«Когда они прибудут в Берлин?» – спросил Банди. «Если бы я мог точно указать время, у нас не было бы кризиса, не так ли? Кто может знать, где их остановят и остановят ли?» – в сердцах ответил генерал. «Я подумаю, что можно сделать», – сказал Банди Кларку.

В воскресенье, 20 августа, в 12:30 – в Белом доме было 6:30 – спустя всего неделю после закрытия границы первые шестьдесят грузовиков с американскими солдатами прибыли в Берлин без происшествий, не считая трехчасовой задержки на контрольно-пропускном пункте, пока советские солдаты по головам пересчитывали американских солдат, входивших в Берлин. Хрущев сдержал свое обещание не закрывать доступ союзникам в город.

Жители Западного Берлина приветствовали солдат Джонса, словно гладиаторов, одержавших победу: тысячи людей ждали их прибытия на улицах и мостах. Несколько сотен берлинцев стояли с вице-президентом Джонсоном, который решил отложить свой отъезд, у контрольно-пропускного пункта «Драйлинген», на въезде с автострады в Западный Берлин. Усталые солдаты в грязной форме на грязных грузовиках были удивлены и смущены встречей, оказанной им берлинцами, которые буквально засыпали их цветами.

Полковник Джонс никогда не видел ничего подобного, «разве что во время освобождения Франции». Эти солдаты, четыре дня без отдыха находившиеся в пути, были единственной полностью вооруженной боевой группой, которая могла за такое короткое время добраться до Берлина. Пока они ехали по Берлину под приветственные крики и аплодисменты, многие заснули от усталости.

Советы ответили молчанием. Кремль не придал значения подкреплению как «не имеющему никакого военного значения» и заявил, что просто еще больше людей попало «в западногерманскую мышеловку». В опубликованной в «Правде» статье, подписанной «наблюдатель», говорилось, что эта «провокация, которая не может быть оставлена без внимания».

Среди служивших в Берлине солдат, смотревших это представление, был лейтенант военной полиции Вернон Пайк. Подобно большинству солдат, служивших в Берлине, он считал, что Кеннеди и Джонсон должны были просто разрушить стену, а не дожидаться, пока ее построят, и предпринимать какие-то действия против Советов, вместо того чтобы хныкать, сидя дома.

«А Джонсон, зачем он приехал? Все, что ему хотелось, – это увидеть толпу», – сказал Пайк.

Что касается прибывшего подкрепления, то Пайк считал их «ненадежной отвратительной компанией», непригодной для участия в сражении, но ведущей себя высокомерно по отношению к солдатам, давно служившим в Берлине. Когда вновь прибывшие разместились в казармах Рузвельта, они неправильно повели себя со старослужащими, заявив, что их прислали, чтобы они помогли тем, кто не сумел помешать закрытию границы.

«Нам было обидно это слушать, – сказал Пайк, – поскольку они прибыли в Берлин всего на девяносто дней, а потом их должны были сменить. Мы не нуждались в спасении и помощи, и мы понимали, что они здесь по символическим причинам». Хуже было то, что солдаты Джонса «пьянствовали, дебоширили, ввязывались в драки, оказывали сопротивление при аресте».

Однако берлинцев интересовало только то, что Америка наконец показала истинные намерения. Редко можно увидеть, чтобы так шумно радовались такой незначительной помощи. Пайк считал, что сколь сильна была мера отчаяния, столь же сильна была радость по поводу незначительной помощи.

Во время пребывания в Германии Джонсон не посещал Восточный Берлин, чтобы не раздражать Москву и не возбуждать толпу. В отличие от него Клей совершил поездку по советской части города и, вернувшись, рассказал, что Восточный Берлин представляет собой «вооруженный лагерь», население которого выглядит «полностью подавленным».

В этот исторический момент Джонсон не упускал из виду другую цель своей миссии: посещение магазинов.

В воскресенье в 5:30 утра Лусиан Эйхлер разбудил камердинера Джонсона и попросил сказать, какой размер обуви у вице-президента, чтобы Брандт мог прислать понравившиеся ему туфли. У Джонсона были ноги разного размера, поэтому он носил только сшитую на заказ обувь. Из обувного магазина Ляйзера прислали двадцать пар обуви, и Джонсон выбрал две пары, отвечавшие всем требованиям.