Фредерик Кемп - Берлин 1961. Кеннеди, Хрущев и самое опасное место на Земле

После возвращения из четырехчасовой морской прогулки Кеннеди какое-то время оставались на своем пляже и купались вместе с Кэролайн, на которой был оранжевый спасательный жилет. «Лос-Анджелес таймс» [67] Одна из наиболее популярных и авторитетных газет США. Публикуется в Лос-Анджелесе и первоочередное внимание уделяет освещению событий городской жизни. По тиражу занимает четвертое место в США. По оценке Британской энциклопедии, начиная с 1960-х годов «Лос-Анджелес таймс» вышла из ниши регионального издания и стала «од ной из великих газет мира». сообщила, что хотя «президент плавал спокойно, не делал никаких энергичных движений… он не выказал никаких признаков недавно перенесенной болезни спины, когда проворно поднимался по трапу на корму «Мэрлин».

В то время как в Восточной Германии солдаты тайно загружали в грузовики колючую проволоку, столбы и козлы, Кеннеди вел свой белый «гольф» в направлении деревни Нантакет, где купил Кэролайн мороженое в местной кондитерской. Джеки в своей синей блузке и красных шортах, казалось, сошла прямо со страниц журнала мод.

Корреспондент агентства Рейтер Келлетт-Лонг наделал столько шума своей пятничной статьей, в которой предсказал предстоящие события в Берлине, что его редактор новостей Дэвид Кэмпбелл в тот же день вылетел в Берлин, чтобы посмотреть, как будут развиваться события.

Наступил вечер, а эти двое все еще не могли найти доказательств, подтверждающих сенсационное сообщение Келлетта-Лонга. «Из-за тебя мы оказались в неприятном положении. Лучше бы уж что-нибудь случилось», – сказал Кэмпбелл своему молодому репортеру.

Перечитывая свою статью, Келлетт-Лонг задавался вопросом: не слишком ли он все преувеличил? Он и Кэмпбелл ездили на автомобиле по Восточному Берлину, тщетно пытаясь отыскать намек на предсказанный репортером кризис. Все, что им удалось увидеть, так это толпы довольных людей, отдыхающих в парках и сидящих в кафе.

Вероятно, что-то произойдет этим вечером, но позже, сказал репортер своему редактору.

Хайнц Гофман, министр национальный обороны ГДР и генерал армии, с надменным видом стоял перед своими офицерами. В свои пятьдесят лет этот неестественно прямой в безукоризненно сидящем мундире, на котором медали располагались в восемь рядов, с зачесанными назад волнистыми с проседью волосами человек был похож на немецких генералов, какими их изображают в фильмах о Второй мировой войне. Его можно было даже назвать слишком красивым.

В довоенной Германии он, как и большинство восточногерманских руководителей, был неугомонным молодым коммунистом. Участвовал в антинацистских демонстрациях и, под угрозой ареста, бежал из страны. В 1937–1938 годах воевал под псевдонимом Хайнц Рот в Испании в составе интернациональной бригады, был серьезно ранен. Проведя два года в лагере для интернированных, он приехал в Советский Союз, где закончил специальные курсы по подготовке к будущей работе. В 1949 году взял на себя ответственность за создание восточногерманских вооруженных сил, которые теперь он собирался развернуть против своего народа.

Рядом с ним стоял его самый необходимый офицер, этакая «рабочая лошадка», Оттомар Пех, человек, воевавший в рядах вермахта и взятый в плен русскими на Восточном фронте. Его работа состояла в обучении элитных воинских подразделений и осуществлении координации между тайной полицией и вооруженными силами, что было крайне важно этой ночью.

Перед ними выстроились армейские командиры и старшие офицеры пограничной полиции. Дело происходило в штабе Национальной народной армии, в Штраусберге, примерно в тридцати километрах к востоку от Берлина. Они плотно поужинали; стол ломился от деликатесов – разные сорта колбас, ветчина, телятина, икра, копченый лосось, – явно недоступных большинству восточных немцев. На столе было спиртное, но офицеры в основном пили кофе, поскольку, по слухам, ночью они примут участие в секретной операции.

Гофман сообщил офицерам, что им предстоит, после того, как они посмотрели фильм, в котором прославлялась военная мощь социалистических сил, фильм, который должен был укрепить моральный дух и придать решимости. Ровно в 20:00 Гофман вручил офицерам запечатанные конверты с первым приказом. Затем были проинформированы младшие по званию офицеры, по убывающей, от высших к низшим, многие по телефону. В течение субботы тысячи солдат и полицейских находились в казармах и на учебных полигонах.