Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

Предшествующие этой христианской государственности, неизвестные нам этапы смешения местных родов племенной элиты, встречавшей архаическую «русь» VIII — начала IX в., ко времени «призвания» Рюрика подготовили и предопределили процесс славянизации этой «руси», развернувшийся на самом высшем, великокняжеском уровне. Появление нового родоначальника князей Верхней Руси в качестве единственно легитимного, «призванного» и согласованного с племенными традициями было определено положениями «ряда», договора с князем — союзных племен этой Верхней Руси. Политический союз «призванных» пришельцев с местной племенной элитой воплотился в первых «внутридинастических браках», и они изначально были направлены на максимальную адаптацию «варяжских князей» к местной среде; не захватчики, а «закваска», удерживающая поколение за поколением «княжескую судьбу», удачу, достоинство, право, требовалась от «князя и руси» в гораздо большей степени, чем воинские контингенты. Поколение за поколением, варяжские князья «врастают в русь», менее всего озабоченные сохранением «нордической природы» правящего княжеского рода. Не «из-за моря», а из местных центров и родов подбирают жен и матерей первых Рюриковичей, обеспечивая бесспорность передачи следующим поколениям прав «великаго князя рускаго».

В браке Рюрика со «Сфандой» из местного рода, наверное, «руси» скандо-славянского происхождения, даже если не предполагать у Рюрика примеси славянской (ободритской) крови, по крайней мере, один из родителей будущего «великого князя русского» Игоря, жена Сфанда, вероятно «полускандинавка»: в следующем поколении — того же, если не более «многоступенчатого» происхождения, — псковитянка Ольга, жена Игоря. В «расогенетическом отношении» первые поколения «варяжских князей» ославяниваются стремительно:

Рюрик + Сфанда = (1,0 (?) + 0,5)/2 = 0,75 «скандинав» ИгорьИгорь + Ольга = (0,75 + 0,5) / 2 = 0,63 Святослав Святослав + Малуша (Малфред?) = 0.5 Владимир Владимир + Рогнеда = 0,5?Ярослав

Доля «варяжской крови» пополняется браком Ярослава с Ингигерд — Ириною, дочерью шведского короля Олава Шетконунга: но «Ярославичи» и «Ярославны» (королевы Франции, Норвегии, Венгрии), безусловно, правители России, глубже связанные «кровным родством» с русским народом, чем Романовы-Голштейн-Готторпские последних ста пятидесяти лет Российской империи, от «внука Петра Великого», несчастного императора Петра III и до мученика и страстотерпца, царя Николая II. В древнерусской среде остального «княжья и боярства» IX-X вв. процесс «славянизации руси» шел не менее динамично, чем в «верхнем эшелоне» великокняжеской династии Рюриковичей (основы генеалогий русской аристократии, сохраняющейся до наших дней). И после становления христианского государства, статус которого был скреплен церковным браком Владимира с византийской принцессой Анной, новой системой династических связей, на новом, государственно-христианском уровне закрепляется в политическом контексте Европы в полном объеме — весь, базовый для России, Путь из Варяг в Греки.

Создателем новой системы династических отношений Руси и Северных стран стал столь хорошо известный норманнам «конунг Ярицлейв», к концу своей деятельности не только претендовавший на равноценный византийскому титул «царя» (Рыбаков 1982: 416), но и умело зафиксировавший родственными связями стабильные отношения со скандинавскими королевствами (он взял в жены дочь шведского короля Ингигерд, а их дочь Елизавета стала женой Харальда Норвежского, могущественного соперника Свейна Эстридсона Датского). Именно так была заложена основа системы международных династических связей киевских государей, функционировавшая до XIII в. (Russ 1980: 426-429) (см. табл. 16).

Русско-скандинавские связи не были определяющими в этой системе, но занимали в ней устойчивое место и заботливо поддерживались. Сто лет спустя после Ярослава Мстислав Владимирович Мономах тщательно восстанавливает созданную в середине XI в. картину «политического равновесия», обновляя династические узы и со Швецией, и с Данией, и с Норвегией. Эти отношения оставались стабильными и прочными. Взаимодействие между двумя феодальными культурами — русской и скандинавской — в эпоху Владимира Мономаха и Мстислава продолжало развиваться (Рыбаков 1982: 462-466), но в отличие от IX- XI вв. оно осуществлялось главным образом в политической и идеологической сфере. В это время «варяжская легенда» прочно включается в композицию ПВЛ, а в норвежско-исландской письменной традиции начинается формирование цикла «королевских саг» с их устойчивым мотивом пребывания королей-миссионеров в Гардах, при дворе конунга Ярицлейва.