Глеб Лебедев - Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси

На противоположном (правом) берегу Волховца, напротив Городища в 1990 г. была найдена скандинавская фибула типа Вальста (Амбросиани и др. 1994: 110-120). Ранний тип. к которому относится этот экземпляр, датируется второй половиной VIII — второй половиной IX вв.; фибулы эти отливались в Бирке, где найдены по крайней мере 7 фрагментов литейных форм для таких отливок; к тому же времени относятся найденные на Городище фибула типа ЯП 37, четыре фибулы ЯП 58 (равноплечные); эти находки обосновывают заключение о начале жизни на Городище во второй половине IX в.

В слоях X в. зафиксированы следы работы ювелиров, изготовлявших предметы из золота (обрывки перекрученных золотых нитей, кусочки проволоки и фольги). «Предметы из золота на поселениях X в. в Древней Руси единичны, а поэтому наличие на Рюриковом городище следов изготовления подобных изделий, служивших для удовлетворения вкуса самых знатных заказчиков — важнейшее подтверждение принадлежности обитателей поселка к наивысшему социальному слою древнерусского государства» (Носов 1998: 74). Среди ремесленных изделий — литейный брак фибулы «с личиной» скандинавского облика (Корзухина 1965:45- 46). В X в. на Городище концентрируется наибольшее число находок скандинавского происхождения, по количеству их в это время «Рюриково городище превосходит даже Ладогу» (Носов 1998: 73).

Концентрация скандинавских материалов (в том числе достаточно ранних) на Городище, может быть, подтверждает датировку начальных слоев его временем несколько более ранним, чем появление Рюрика; «выселок» скандинавов на волховском берегу словно симметричен славянской Любше в округе Ладоги. Несомненно, со второй половины IX в. значение Городища резко возрастает. Возможно, начальное «открытое торгово-ремесленное поселение», избранное для княжеской резиденции, в это время действительно получило укрепления и стало «эмбрионом города». Выявленные материалы и следы застройки синхронны ладожским ярусам V и VI (с последним совпадают и ранние дендродаты Городища), интенсивная застройка синхронна ладожскому VIII ярусу (920-950). При кратковременности, в общем, пребывания Рюрика на Ильмене, с его именем могли быть связаны начальные преобразования Городища, закрепленные при Олеге в 880-900 гг. и затем развернутые при Ольге (944-947 гг. рубки построек), одновременно с созданием, вероятно, первого укрепления и, во всяком случае, формированием уличной застройки на Софийской (левобережной) стороне Новгорода.

Среди находок следующего периода надо отметить поступившую в 1933 г. с Городища золотую пластинку, в технике перегородчатой эмали, с изображением св. Георгия Победоносца и греческой надписью ГЕОРГИ, редкий образец византийского искусства конца X — начала XI вв. (Конецкий, Носов 1985: 79). Нельзя не связать эту «княжеского» ранга вещь с православным именем Ярослава Владимировича — Георгий; время его новгородского княжения (1010-1015), таким образом, документируется и на Городище, хотя с именем Ярослава Мудрого связывают, прежде всего, Ярославово Дворище на Торговой стороне и построенный его сыном Владимиром Ярославичем в 1040-х гг. каменный Софийский собор в Новгородском Кремле (Детинце).

Топографическое значение Г ородища как доминанты округи было подчеркнуто и усилено в XII в. сооружением каменного храма Благовещенья, составляющего с расположенным на противолежащем берегу Волхова Георгиевским собором (того же времени) и другими постройками Юрьева монастыря один из ценнейших ансамблей Новгорода Великого, великолепно оформленные «пропилеи» водного пути (подобно языческим топохронам Ладоги, на подходе к ней в низовьях Волхова).

Нередица, расположенная на возвышенности «Новгородского острова» в виду Городища, за Нередицким ручьем, известна прежде всего храмом Спаса (с замечательными фресками византийской работы XII в. мастера Олисея Гречина), но была значимым культовым местом и в дохристианские времена. Здесь стояла сопка, близ которой возник один из ранних древнерусских могильников, как и в Деревеницах; такие, по существу, христианские кладбища XI в. у языческих сопок — характерная черта раннегородских центров Новгородской земли (Конецкий, 1984:40-44).

Район истока Волхова, где возник Новгород, занимал ключевое положение в системе водных коммуникаций, на перекрестке Балтийско-Волжского и Волховско-Днепровского путей: примерно из 20 кладов VIII — X вв., найденных в Ильменско-Волховском бассейне, почти половина сосредоточена в Новгороде и его окрестностях, три из них (807, 811 и 864 гг.) датируются IX в. (Носов 1976:96-99). Столица племенного княжения словен ильменских возникла в обжитой и плотно заселенной зоне Ильменского Поозерья. В VIII—IX вв. здесь формируется плотный сгусток открытых и укрепленных поселений, связанных с ними могильников, возникает языческое святилище в Перыни и создаются важнейшие предпосылки для образования племенного центра (Носов 1981: 18-29). Всего в Поозерье выявлено два городища, дюжина селищ, зафиксированы места семи сопок (или групп сопок). На этих поселениях представлены характерные элементы славянского хозяйственно-бытового комплекса (орудия труда — сошники, косы-горбуши, мотыжка-тесло; оружие — двушипные стрелы: культовый инвентарь — нож с волютообразным навершием), что свидетельствует о появлении достаточно многочисленной волны нового для этой территории населения (Минасян 1982: 24-29). Погребальные памятники в значительной мере уничтожены, но сопки известны и в других местах в окрестностях города, существовал обширный курганный могильник на Волотовом поле, грунтовые могильники (Носов 1984; Строков, Богусевич 1939:92; Вилинбахов 1963: 34-35; Конецкий 1981: 89-97).