Борис Башилов - Масонство и русская интеллигенция

Интеллигенция была не профессиональной группой работников умственного труда, не особой экономической группой общества, а особой идеологической группой, образовавшейся из самых различных социальных слоев русского общества. Бердяев в книге «Истоки и смысл русского коммунизма» считает что самой характерной чертой интеллигенции была ее революционность: «Для русской интеллигенции, в которой преобладали социальные мотивы и революционные настроения, которая породила тип человека, единственной специальностью которого была революция, характерен крайний догматизм… Интеллигенция всегда была увлечена какими-либо идеями». «После подавления восстания декабристов русская интеллигенция окончательно сформировалась в раскольничий тип. Она всегда будет говорить про себя «мы», про государство, про власть — «они». По мнению Г. Федотова «в истории русской интеллигенции основное русло — от Белинского, через народников к революционерам наших дней».

Члены Ордена Р. И. всегда страдали манией известной у немецких психиатров под названием «вельт-фербессер», то есть страстью изменять мир.

Признаки этой мании: недовольство всем существующим, осуждением всех, кроме себя и раздражительная многоречивость не считающаяся с реакцией слушателей. Характеризуя идейную настроенность перед революцией, С.

Франк пишет в «Падении кумиров»: «Преобладающее большинство русских людей из состава, так называемой, «интеллигенции» жило одной верой, имело один «смысл жизни»: эту веру лучше всего можно определить, как веру в революцию».

«Весь XIX век, — пишет Н. Бердяев, — интеллигенция борется с Империей, — исповедует безгосударственный, безвластный идеал, создает крайние формы анархической идеологии. Даже революционно— социалистическое направление, которое не было анархическим, не представляло себе, после торжества революции, взятия власти в свои руки и организации нового государства».

Как видим и Н. Бердяев, и Г. Фетодов, и Дан, и С. Франк — разными словами все подтверждают определение Г. Федотова, что интеллигенция считала себя штабом революции и действительно таким штабом была. Члены Ордена независимо от своих политических и социальных взглядов все сходились в убеждении, что жизнь в России может быть улучшена не путем эволюционного, постепенного развития, а только путем революционной перестройки. Масштабы и размеры этой революционной перестройки каждая интеллигентская секта определяла уже по-своему.

«В. А. Маклаков, — писал как-то в «НРС» член Ордена Юрьевский, — представитель высокой интеллигентности, член интеллигентской профессии, всю жизнь вращавшийся главным образом среди интеллигенции, не принадлежал к «русской интеллигенции». С первого взгляда это кажется абсурдом или просто надуманным парадоксом. Русский интеллигент вне «русской интеллигенции». Однако, это факт…» Разъясняя свою точку зрения, Юрьевский пишет: «…Слой образованных людей и русская интеллигенция — понятия не совпадающие. Образованный человек, ученый, профессор, мог быть в рядах русской интеллигенции. Мог и не быть. Л. Толстого, с его отрицанием государства, цивилизации, вероятно, нужно к ней причислить, но в нее уж никак нельзя вставить Ключевского или Чичерина. Определить физиономию, характер ордена «русской интеллигенции» — проблема далеко не простая, хотя о ней, и в связи с нею, написано множество страниц и среди них материалы Охраны и жандармских допросов. Она сама о себе постоянно вопрошала — кто она, зачем она, и правильно замечено, что иной раз под видом русской литературы, русской общественной мысли, русской философии (отчасти это относится к недавно опубликованной солиднейшей «История русской философии» В. В. Зеньковского) писались история русской интеллигенции.

Природа русской интеллигенции крайне сложна и разнородна. На одном полюсе ее подвижники, мечтавшие о царстве любви и принуждаемые ненавидеть, на другом — все повально ненавидевшие без малейшего стремления что-либо. На одной стороне — Герцен, Лавров, Михайловский, Перовская, Александр Ульянов (брат Ленина), Каляев, Сазонов, на другом — Чернышевский, Бакунин (за его спиной Нечаев!), Ткачев, Ленин. В ордене различные психологические типы».

Что же сближает различных людей, членов Ордена интеллигенции? На этот вопрос Е. Юрьевский дает следующий верный ответ:

«…Авторы, судившие русскую интеллигенцию, призывавшие ее к самопознанию, самокритике, не делали никакого различия между группами и направлениями, входившими в орден. Для них это единый блок. Различия в нем стерты общим, что по их мнению, объединяло всею интеллигенцию. Но в этом общем они с минимумом внимания остановились на том, что действительно является общим знаменателем у самых разнородных групп «ордена». Имею ввиду их отношение к сложному понятию, сложному явлению, особому течению жизни, определяемому словом эволюция.