Валерий Замыслов - Горький хлеб (Часть 6)

У Иванки мелькнула мысль:

"Княжий меч, видно, знатные мастера ковали. Не устоять против него басурманской сабле".

Болотников, прикрываясь от клинка щитом, стал лишь изредка обмениваться ударами. Но вот, улучив момент и собрав воедино всю силу, Иванка неожиданно для багатура взмахнул мечом и обрушил его на кривую саблю. Клинок монгола переломился. Следующим ударом Болотников рассек растерявшемуся багатуру голову.

Взмахнув руками, Ахмет рухнул замертво наземь.

Так на русском поле, возле Москвы-реки, и закончилась боевая слава татарского тургадура.

Глава 65

ТЕЛЯТЕВСКИЙ И КАПУСТА

Русское воинство ликовало. А Болотников, победно потрясая мечом, взмахнул на коня и поскакал к дощатому городку.

Ордынцы сникли. Печальный вой долго слышался над их станом. Казы-Гирей от злости больно теребил свою подкрашенную хной29 бороду, плевался. Бог Сульдэ отвернулся от Ахмета.

Высокий, худощавый раб, зазвенев легкой цепью на ногах, подал повелителю красную чашу с айраном. Так полагалось всегда, когда великий крымский хан гневался.

Казы-Гирей выбил ногой чашу из рук невольника и в слепой ярости полоснул саблей раба по тощей шее. Голова невольника откатилась к ногам оробевших тургадуров...

Запели ратные трубы, загремели тулумбасы30. Из русского стана выехали на поле отобранные из каждого полка боевые сотни. Воодушевленные победой Болотникова, воины понеслись на татар, врезались в их конницу. Началась кровавая сеча.

А тем временем Иванка подъехал к воеводскому шатру. Спешился, шагнул навстречу Мстиславскому, протянул ему меч.

- Земли русской не посрамил, князь.

Князь Федор Иванович, забыв о высоком своем роде, троекратно расцеловал ратника-простолюдина.

- Каков молодец, бояре! Славно с татарином бился. За сию отвагу - свой меч тебе дарю. Носи его с честью и приумножай славу русскую.

Глянув на князя Андрея Телятевского, воевода добавил:

- Этого молодца в поле на басурман не выпускай, княже Андрей. Сберечь его надобно для воинства.

Телятевский согласно кивнул головой и подошел к Болотникову.

- Не ошибся я в тебе, Ивашка. Получишь от меня достойную награду. А с этого дня забираю тебя в свою дружину. Будешь вместе с Якушкой подле меня ходить. Болотников, не остывший еще после тяжелого поединка, не сразу понял, о чем ему говорит вотчинный князь. Слова доносились до него словно сквозь сон. Опомнился он лишь тогда, когда на него налетел радостный Афоня Шмоток.

- Помогла моя ладанка, Иванушка. Сколь по Руси ни ходил, а такого детинушку, как ты, не видывал. Отколь тебе ратные хитрости ведомы?

- В баню идти - пару не бояться, Афоня.

Затем Иванку окружили вотчинные мужики - односельчане. Загалдели, восхищенно затрясли бородами.

- Князь-то как, не осерчал? - отбиваясь от мужиков, спросил бобыля Иванка, указав в сторону Телятевского.

- Рукой махнул. Не до меня ему нонче, - весело рассмеялся Афоня.

Главные силы войска оставались в городке. Основные тумены Казы-Гирея также находились на горах. Однако на поле сражались с обеих сторон до двадцати тысяч воинов, ежечасно подкрепляя друг друга все новыми и новыми отрядами всадников.

Нарастал и ширился шум битвы. Всхрапывали и заливисто ржали кони, ревели походные варганы, гудели бубны, протяжно пели рога, свистели стрелы. И все это перемешалось с оглушительными воплями ордынцев и громогласными кличами, русских ратоборцев.

Ближе к Данилову монастырю жестоко рубились вершники, а правее, возле изгиба Москвы-реки, навстречу конным ордынцам выступили около тысячи пеших пищальников, поражая татар пулями и картечью. Однако джигиты также наносили русским значительный урон, почти без промаха пуская свои стрелы в ратников.

Песчаная равнина покрылась трупами коней и воинов.

К полудню князь Телятевский вновь подошел к воеводе Тимофею Трубецкому.

- Не привык праздно на битвы взирать, князь. Легче в поле быть, чем в стане изводиться. Разреши, Тимофей Романыч, своих ратников на басурман вывести.

- Не пришло еще наше время, князь Андрей. Боярам наказано при главном войске покуда быть.

- Пущай едет, воевода. Глянь - близ Данилова монастыря ордынцы наших теснят. Надо бы на подмогу еще ратников послать, - степенно поглаживая бороду, проговорил Иван Васильевич Годунов, приставленный ближним ратным советником при Тимофее Трубецком.

- Добро, князь. Даю тебе три сотни вершников. Скачи под Данилов, согласился воевода.

Телятевский подъехал к своим посошным людям, давно сидевшим на конях, крикнул: