Геннадий Карпов - История борьбы Московского государства с Польско-Литовским. 1462–1508

Окончательное подчинение Новгорода снова рассорило братьев. Недовольными оказались Андрей Большой и Борис Васильевичи, Андрей же Меньшой не принимал участия в их деле. Повод к ссоре подал отъезд от великого князя Оболенского-Лыко. Оболенский, не стерпевши излишне строгого суда за взятки, отъехал к Борису Васильевичу. Иван Васильевич приказал силой схватить Оболенского среди княжеского двора, но когда его отняли из рук великокняжеского чиновника, то великий князь приказал сказать брату, чтобы тот выдал Оболенского головой, тот же отвечал предложением суда о делах отъезчика. Вместо этого Иван Васильевич приказал боровскому наместнику схватить Оболенского тайно; приказание было исполнено, и Оболенского, закованного, привезли в Москву. Услышав это, Борис Васильевич послал к Андрею Углицкому, жалуясь на великого князя, что он вот какую силу над ними чинит, что не вольно никому отъехать к ним; что они молчали, когда князь Юрий умер, великому князю вся его отчина досталась, а он им из той отчины не дал никакого надела; Новгород Великий вместе с ними взял, и ему все досталось, а им жеребья из него не дал; а нынче и здесь силу чинит: кто отъедет от него к ним, и тех бессудно хватает; уж ни за бояр начал считать свою братию; а духовного отца своего забыл, как тот написал, почему им жить, да также забыл и докончанья, что на чем кончали после отца своего.

Борис Васильевич рассердился на старшего брата собственно по поводу дела Оболенского и при этом припомнил все другие обиды. Но в это время готовилось против Ивана Васильевича общее восстание всех его врагов. Новгород, подчиненный в 1478 году, хотел подняться снова; помощь ему обещал Казимир, вступивший для этой цели в сношения с Ахматом, ханом Золотой Орды. Во всех этих замыслах участвовал Андрей Васильевич Углицкий, и в этом его обвиняет летописец, пересчитывающий его неправды пред великим князем; поэтому жалобы Бориса Васильевича были для врагов московского государя весьма кстати, и Андрей начал с ним уговариваться о восстании. Об общих замыслах против себя Иван Васильевич не знал; он только узнал, что новгородцы приготовляются к восстанию, и поэтому, приехавши в самом начале 1480 года в Новгород, начал свой страшный розыск. Здесь крамольники сказали, что они имели ссылки с князьями Андреем и Борисом; Иван Васильевич не сказал об этом никому, но скоро скрывать было нечего, потому что в Новгород пришла весть, что братья от него отступили. Порешив Новгородское дело, Иван Васильевич поспешил в Москву; сюда он приехал пред великим заговеньем, и его приезду все были рады, потому что люди в страхе от восстания князей бегали по лесам и от стужи многие мерли; города же были в осадах; но восстание не было в полном разгаре. Около тех же дней, когда Иван Васильевич прибыл в Москву, Борис Васильевич из своего удела Волока пришел к брату Андрею в Углич (на Масленой неделе). Из Углича князья, побросавши свои города, направились через Тверскую область к Ржеве, куда прежде, из Волока, была отправлена жена Бориса Васильевича вместе с детьми. Иван Васильевич послал к князьям в Ржеву боярина, приглашая их возвратиться, но они не возвратились и пошли из Ржевы вверх по Волге, к Новгородским волостям. Войска князей сопровождали их жены и дети, также жены и дети их бояр и детей боярских. На дороге в Новгород, в Молвятицах, догнал князей другой посланный из Москвы ростовский владыка Вассиан. В Новгородских областях князья могли убедиться, что они пришли сюда поздно, потому что все было погромлено, и, может быть, поэтому повернули с дороги в Новгород к Литовскому рубежу и в то же время по архиепископским речам послали для переговоров со старшим братом двух своих бояр, князей Оболенских, вместе с архиепископом. Вассиан вместе с княжескими боярами приехал в Москву на Страстной неделе; великий князь отпустил княжеских бояр к их князьям и при том отправил к ним опять архиепископа Вассиана, вместе со своими боярами, наказав сказать братьям: «Идите в свои отчины, а я вас во всем хочу жаловать!» Кроме этого, бояре должны были предложить князю Андрею прибавку к его отчине и к тому, что ему дала мать, города Калугу и Алексин. Вследствие весеннего пути посланные к князьям ехали долго, а когда прибыли в Великие Луки, то все их предложения были отвергнуты. Мать великого князя, архиепископ Вассиан и многие другие лица хлопотали о примирении братьев, и Иван Васильевич, стесняемый другими обстоятельствами, вступил с ними в переговоры. Он много сердился на свою мать, подозревая, что она потакала его братьям, так как особенная ее любовь к Андрею Большому была известна, но она, прося великого князя за младших своих сыновей, посылала в то же время к ним, чтобы они не ходили к королю. Но дела князей не были в блестящем положении: вероятно, в надежде на помощь Казимира они отвергали предложения Ивана Васильевича, но король им не помог. Когда они пришли в Великие Луки, то послали к королю бить челом, чтобы он управил их в обидах с великим князем и помогал, но король отмолвил им, а только княгиням их дал на прожиток город Витебск. Приготовляясь защищать берег Оки против татар, Иван Васильевич оставил братьев в Новгородских областях, но видя, что из их бунта ничего не выходит, отказал и тогда им, когда они прислали к нему своих дьяков бить челом, и не принял их челобитья. Большую часть лета Иван Васильевич стоял на берегу в Коломне, ожидая нашествия Ахмата, а князья ходили по Новгородским и Псковским областям, где от их людей был грабеж, точно как от неверных. Когда Ахмат пришел под Угру, то Иван Васильевич приехал из Коломны в Москву 30 сентября для того, чтобы сделать различные распоряжения: в это время пришли послы от князей о мире. Говорят, будто бы эти послы предложения своих князей высказали не в форме челобитья, а следующим образом: «Если исправишься к нам и силы над нами не почнешь чинить, а будешь держать нас как братию свою, то мы придем к тебе на помощь». И будто бы Иван Васильевич, под влиянием страха татарского, дался во всю волю князей, и они поехали к нему на помощь, давши сначала помощь псковитянам на немцев; хотя, впрочем, этой помощи они и не давали, и псковитяне именно и говорят, что князья грабили их как неверные, и они насилу могли подарками привести их к тому, чтобы они ушли назад в Новгородские земли. Невраждебная летопись к Ивану Васильевичу говорит, что он пожаловал свою братию, по печалованью своей матери, архиепископа Вассиана и верейского князя, отпустил их послов, приказав князьям идти к нему быстро. Князья пришли к великому князю, когда он был в Кременце, и потом пошли к Угре. Иван Васильевич, примирившись с братьями, дал Андрею Васильевичу не Калугу и Алексин, как прежде предлагал, а Можайск; говорят, что и Борису Васильевичу при этом примирении даны села, но в заключенных вскоре после этого примирения (2 февраля 1481 года) договорах Можайск укреплен за Андреем Васильевичем, а о Борисовых селах ничего не сказано. Вскоре после этих договоров умер младший сын Василия Тёмного, Андрей, не принимавший участия в замыслах старших братьев; он отдал свой удел Ивану Васильевичу, причем возложил на него и все свои долги; остальным своим братьям завещал по селу и некоторые вещи 7.