История Советского Союза – во многом история восстановления, расширения и удержания статуса великой мировой державы. Неудивительно, поэтому, что специалисты по внешней политике СССР сосредоточивали свое главное внимание на его взаимодействии с великими державами, тогда как изучение советской политики в отношении «малых» восточноевропейских государств 20—30-х гг. оказалось на периферии исследовательских интересов. Последующее включение этих государств в состав республик или сателлитов СССР принижало значимость «предыстории» советского блока. В сочетании с господством «реалистической» парадигмы в понимании международных отношений, эти обстоятельства исключали государства Восточной Европы из числа значимых факторов довоенной политики СССР. Распад Варшавского блока и СССР возвратили Восточную Европу к неопределенности и плюрализму международных отношений межвоенного периода. На ее карте появились новые, в том числе ранее никогда не существовавшие, государства; как и в начале 20-х гг. Москва неожиданно оказалась перед проблемой выстраивания взаимоотношений со своими западными соседями (включая поиск ответа на старый вопрос – являются ли те ««настоящими» западными странами» [8] Письмо А.С. Черныха Я.С. Ганецкому, 20.4.1922. – АВП РФ. Ф. 0135. Оп. 5. П. 106. Д. 2. Л. 19.
), а они – перед задачами внешнеполитической самоидентификации и устойчивого развития. Трудность осмысления сегодняшних проблем Восточно-Центральной Европы сочетается со сравнительной бедностью комплексного анализа взаимоотношений между СССР и его европейскими соседями в 20—30-е гг., составлявшими с точки зрения советского руководства некую общность – «санитарный кордон», отделяющий СССР от остальной капиталистической Европы, «буфер» между двумя полюсами основных мировых сил или «плацдарм» для агрессии против СССР (в конце рассматриваемой исторической эпохи превратившийся в плацдарм для советского продвижения в Центральную Европу и создания там сферы советского контроля). Все из рассматриваемых в предлагаемой работе государств (за исключением Чехословакии) в недавнем прошлом образовывали часть Российской империи (страны Балтии и Польша) или включили часть ее территории в свой состав (Румыния). Эстония и Латвия впервые утвердили свое государственное существование. Многонациональные Польша и Румыния, даже по очертанию своих географических границ, мало чем напоминали Первую Республику (будь то эпоха ее расцвета или конца XVIII в.) и довоенное Румынское королевство. Независимая полиэтничная Литва возродилась как национальное государство. Если отношения СССР с большинством других стран опирались на старый каркас договорных отношений и хозяйственных связей с наложенной на них тканью дипломатических и культурных традиций, то в Восточной Европе инфраструктура политических и экономических связей рождалась одновременно с выстраиванием политических комбинаций и определением своего места в них. СССР и другие новые государства, пережив радостное изумление по поводу своего появления на свет, быстро ощутили неуютность существования в новых границах, определившихся под влиянием военного и дипломатического случая, иллюзорных политических расчетов, временной беспомощности или неприкрытого насилия. Как в Восточной, так и в Западной Европе было широко распространено неверие в способность трех малых балтийских государств сохранить свою независимость после того, как Советская Россия преодолеет послевоенную немощь [9] См., например: КА. A.S. Yrjö-Koskisen kokoelma. Kansio 6. Hj.J.Procopen Pro Memoria; Ibid. Kansio 3. H.Holma Yrjö-Koskiselle, 15.5.1927.
. Чехословакия Масарика и Польша Пилсудского рассматривали друг друга как «Saisonstaaten». С середины 30-х гг. в политических кругах соседних с СССР государств (за исключением Польши) росли ожидания, которые У. Буллит уподобил настроениям в Афинах, Спарте и Коринфе, следившими за военными приготовлениями Филиппа Македонского [10] W.C. Bullitt to the Secretary of State, desp., Moscow, 19.7:1935. – NASD:761.00/2609.
.
Существовала ли у руководства СССР целенаправленная политика в отношении их западных соседей, или поведение Советского Союза являлось преимущественно следствием меняющихся международных комбинаций, образовывало совокупность ситуативных ответов на возникающие внешние вызовы? Являлись ли, следовательно, перемены в подходе СССР развитием или эволюцией изначальных установок или эту динамику формировало преимущественно изменение международной конъюнктуры? Какую роль в состоянии и трансформации сношений СССР с соседними государствами играли соображения внутриполитического плана (от чисто хозяйственных до вызванных борьбой течений в ВКП(б)?
Читать дальше